– Врать не буду, это лучшее вино в моей жизни.

В итоге они все-таки пили пиво, потому что в «Глории» было правило: нельзя пить то, что уже почато. Эмира сунула бутылку обратно в сумку, и Келли сказал:

– Мы с ней позже разберемся.

Они обсудили, как у каждого из них прошел день, но фоном Эмира все время думала: Если ты сегодня меня не трахнешь, я озверею. Ей казалось – и Зара поддержала это предположение, – что его слегка напрягает их разница в возрасте. Как белые женщины зачастую проявляли избыточное дружелюбие, когда Эмира оказывалась в сугубо белых местах (у стоматолога, или на вечеринке, где смотрели церемонию «Оскара» и где она была единственной черной, или в офисе «Зеленой партии» по вторникам и четвергам), так Келли, опасаясь всего, что может последовать из их разницы в возрасте, водил ее в подчеркнуто асексуальные места и в завершение встречи целовал куда-то в воздух около уха. В ту первую ночь Эмира поразилась, до чего гармонично и естественно у них все вышло – с ее точки зрения, такое обычно требовало времени; теперь же, после двух свиданий, состоявших преимущественно из «А ты бывала в Европе?» и «Что бы ты делала, если бы выиграла в лотерею?», она была более чем готова опять оказаться у него дома. Тогда, в ту первую ночь, на его диване, Эмира не думала ни о Брайар, ни о том, что надо что-то решать с медстраховкой. Ни даже о том, что с нового года ее квартплата вырастет на девяносто долларов.

Келли заложил руки за голову, но быстро опустил, когда приблизилась официантка с их ужином.

– Итак. Пора рассказать мне обо всех тех лузерах, с которыми ты встречалась до меня, – сказал он.

Эмира рассмеялась и поставила пиво на стол.

– Думаешь, пора?

– Угу. А также о том, как они теперь живут и как без тебя страдают.

– Ладно, окей. – Она села удобнее. – Этим летом я пару месяцев встречалась с одним парнем, и сперва все было как бы ничего. Но потом он начал мне слать всякие, знаешь, мотивирующие цитаты? Постоянно. И я тогда такая: не-а, с меня хватит.

– Мне нужно срочно увидеть хотя бы одну.

– Да я их небось поудаляла. – Эмира разреза́ла энчиладу, пытаясь припомнить. – Ну, ты знаешь, картинки и фразочки типа: Когда Майкл Джордан учился в школе, его не приняли в баскетбольную команду. И я каждый раз такая: ну окей, дальше?

– Так, понял, никаких цитат. Хочешь еще? – Келли показал на пиво, и она кивнула.

– В универе я год встречалась с одним музыкантом, и вроде как было нормально, но в целом какая-то хрень. Сейчас он, наверно, на гастролях с какой-нибудь группой, гитары им настраивает.

Келли дожевал и произнес:

– Почему у меня такое чувство, как будто это группа «Ред Хот Чили Пепперз», не меньше?

– Ой, я тебя умоляю. Я знаю его группу. – Эмира ухмыльнулась. – А еще раньше я встречалась с парнем месяцев десять – конец школы и потом начало универа. Но мы же разъехались далеко, так что тоже вышло непонятно что.

– Ага. – Келли утерся салфеткой и положил руки на стол. – То есть у тебя не было, как бы так сказать, серьезных, взрослых отношений?

Эмира улыбнулась, не переставая жевать:

– Ну, у меня не было и серьезной, взрослой жизни, так что, видимо, нет. Это ты к чему клонишь? Хочешь сказать, что был женат и у тебя есть дети или что-то в этом духе?

– Нет-нет-нет… черт, почему так хочется добавить «насколько мне известно»?

Эмира изобразила приступ тошноты:

– Не надо, пожалуйста.

– Я знаю. Забудь. – Келли тряхнул головой и начал сначала: – С моей последней девушкой мы познакомились еще в университете, но встречаться стали много лет спустя. Сейчас она акушерка в резервации в Аризоне… До того у меня была подруга на старших курсах, мы встречались два года, теперь изредка пишем друг другу «С днем рождения» или «Веселого Рождества». Кажется, она живет в Балтиморе. Еще с одной девушкой я встречался раньше, на первом курсе, совсем недолго. С ней мы до сих пор в хороших отношениях. И еще… раз уж ты отмотала назад до самой школы, то и я, по-честному, должен. В семнадцать лет у меня была девушка, которая была самой богатой девушкой в нашем городе.

Эмира забросила ногу на ногу.

– Самая богатая – это насколько?

Келли поднял палец:

– Я тебе скажу насколько. Она училась на класс старше, у нас была экскурсия от школы в Вашингтон, и человек тридцать летели одним рейсом. Она первая вошла в самолет, а я шел прямо за ней. И когда она нашла свое место, она бросила свои вещи – багаж, все дела – в проходе, а потом просто села. И не стала их убирать.

Эмира cклонила голову, «конский хвост» мотнулся из стороны в сторону.

– Она что, ждала, что ты за нее это сделаешь?

– Нет. – Келли навалился на стол. – Она ждала, что это сделают бортпроводники. Я открыл багажное отделение сверху, а она мне: «Не трогай там ничего!» То есть раньше она летала только там, где ее багаж убирали специальные люди.

– А что, бывают такие самолеты?

– Это просто салоны первого класса.

– О как, – сказала Эмира. – А теперь у нее собственный самолет?

– Вероятно. И живет она небось в Нью-Йорке, я практически уверен. Я запомнил этот случай, потому что… это, может, странно звучит, но для меня это был такой момент утраты иллюзий… знаешь, когда что-то типа щелкнуло и оппа – ты прозрел. И с ней у меня таких моментов было полно – это уже другая история, – но вот тогда, помню, я осознал, что большинство моих одноклассников никогда раньше не летали самолетом и, наверное, в следующий раз полетят очень не скоро. А она привыкла путешествовать первым классом и не понимает, почему тут нет места для ног. И мой семнадцатилетний мозг взорвался: «Ого, а ведь люди живут совсем-совсем по-разному». Ты меня понимаешь?

– Угу, – сказала Эмира. – Да. У меня было как бы наоборот, но то же самое. Я в детстве пошла в гости к одной девочке, с ночевкой, зашла в туалет, а там на полу, прямо в центре, три гигантских таракана. Я завопила, а эта девочка мне: «А ты их просто шугани, они и убегут». – Эмира, иллюстрируя свой рассказ, легонько щелкнула по салфетке, словно подгоняла крошечную овечку. И я такая, типа: Что-что мне сделать?! Теперь-то я понимаю, они же были дико бедные, эта семья. У этой девочки была одна кровать на двоих с сестрой. Но тогда, в тот момент, тараканы мне казались главной проблемой. Они меня поразили, я прямо спросила: «И вы вот так живете?!» А теперь я думаю: эй, стоп. Так живет большинство.

– Вооот, в самую точку! Отличная история. – Келли вытер рот и, вздрогнув, словно от неприятного воспоминания, кивнул. – У меня есть еще одна. Когда я был маленький, мой младший братик обожал сериал «Моиша». Помнишь такой сериал?

– Еще бы я не помнила.

– Ну да, логично. По возрасту ты ближе к моему младшему брату.