Этот парень здорово смахивает на Эла Кэлина! Хотя что здесь делать Элу Кэлину?

Ричи чувствовал, что все смотрят на его голову. Уставились, будто он голый!

Но если парень у алтаря не Эл Кэлин, все равно он похож на бейсболиста. Точно похож! Вернется домой и найдет его фотографию в коробке, где хранятся фотографии всех знаменитых бейсболистов.

Парень, стоявший в алтаре, смотрел прямо на него. Ричи не мог понять почему. А что, если подойти к нему и спросить, не бейсболист ли он? А что тут такого? На глазах у всех подойдет к нему и спросит… Тем более что парень продолжает пристально смотреть на него. Наверное, понял, что он вызывает у него интерес! Наверняка почувствовал…

Ричи обогнул кресло-каталку и, прежде чем сам успел опомниться, оказался впереди слепой девочки и Скотти, впереди всех. Он опрометью бросился к алтарю, а парень протянул к нему руки. А почему ладони у него красные? Ах, да какая разница!

Ричи почувствовал, как эти руки обняли его. Ах, как приятно! И пусть все смотрят… Он потом возьмет и убежит. А что это липкое у него на голове? И почему такая тишина наступила в церкви? Ага, вот все заахали и заохали! Ладно, сейчас он рванет отсюда, только его и видели…

Ричи почувствовал, как объятия ослабли. Он попятился, взглянул на парня и обомлел, увидев руки парня, разведенные в стороны, с ладоней на пол капала кровь.

— Мне нужен этот кадр! — гаркнул Август, выхватывая из рук Грега «минолту». Август успел сделать несколько снимков, прицеливаясь из фотоаппарата в Ричи и Ювеналия и как бы расстреливая их в упор.

Линн ни с того ни с сего остановилась. Ну подойдет она к Ювеналию, и что дальше?

Какая-то женщина заплакала навзрыд.

— Господи, спаси и сохрани! — раздалось у нее за спиной.

Ювеналий стоял весь в крови.

Кровь на белом саккосе, кровь на мальчике…

Ювеналий стоял будто к месту пригвожденный.

Потом, кажется, он что-то сказал…

Что? Что он сказал? — пронеслось у нее в голове. Может, объясняет, что он такой же, как все, но только чуточку… Господи, что она медлит?

Линн подошла к Ювеналию. Услышав щелчок фотоаппарата, она взглянула на Августа, и тот убрал «минолту» в карман.

Линн посмотрела на Ювеналия. Перехватив его взгляд, поняла, что ему нужна ее помощь.

Линн взяла Ювеналия за руку…

— Дети… — произнес Август вполголоса.

Линн ощущала кровь Ювеналия в своей руке, когда вела его вдоль прохода, когда они оказались на паперти и потом, когда шли по улице.

— Господи боже мой! — покачал головой Билл Хилл.

— Как ее зовут? — спросила Кэти Ворсингтон, достав блокнот из холщовой сумки.

Спустя пару минут Август стал раздавать присутствующим брошюру с заглавием «Стигматы».

Народ повалил из церкви. Все озирались и недоумевали, куда это подевались Ювеналий в окровавленном саккосе и девушка в ситцевом платье.

Кэти Ворсингтон еще в церкви сказала Августу, что она конечно же возьмет у него фотографии, но ничего не обещает. Он спросил, в каком формате она собирается писать об этом. Писать о чем? О том, что случилось? Ну да! Август вручил ей три экземпляра брошюры о стигматах, а также статью о Ювеналии под названием «Чудотворец с Амазонки» и, кроме того, для сведения, пару статей об Обществе Святого Духа.

Кэти быстренько укатила, а прихожане продолжали обсуждать происшедшее, и, как водится, разгорелись страсти.

Позже Август отправился в деловой центр города, в редакцию «Детройт фри пресс». В отделе местных новостей он появился в четверть пятого и удивился, увидев пустые столы. Он представлял себе, как репортеры прервут свою работу, увидев его. «Это же Август Марри!» — пронесется шепоток, и все уставятся на него в изумлении.

Но было воскресенье, и в отделе находились лишь помощник редактора, дежуривший по городу, и четверо репортеров, слонявшихся между столами, заваленными папками, подшивками газет и журналов, будто их сваливали здесь, чтобы потом сдать на макулатуру.

Кэти прервала беседу с каким-то парнем и отвела Августа к своему столу. Он протянул ей конверт с фотографиями.

— Как вы можете работать в таком захламленном месте?

— Что у вас здесь? — спросила Кэти, вытаскивая из конверта пачку черно-белых глянцевых фотографий. — Дети-калеки на улице, дети-калеки на паперти, внутри церкви… Ювеналий… — приговаривала она, перебирая фотографии.

Август решил вмешаться в процесс. Привстав со стула, он облокотился на стол.

— Обратите внимание на его руки, — произнес он с нажимом в голосе.

Кэти пристально взглянула на Ювеналия, снятого крупным планом.

— Обратила, и что? Никому не придет в голову, что на руках у него кровь.

— Но это же кровь! — воскликнул Август. — На нем и на ребенке.

— А вы сообщите читателю, что это кровь, напишите примерно так: «Внезапно его руки стали кровоточить, кровь хлынула так, словно гвозди вбили ему в ладони. И бок у него стал кровоточить, будто пронзенный копьем…»

— Я не вижу, чтобы его бок кровоточил. А вы?

— Он кровоточит, — сказал Август. — Когда у Ювеналия появляются стигматы, кровь сочится из ладоней, из бедра и из ступней.

— А где он сейчас?

Август помедлил с ответом.

— С ним все в порядке, — сказал он после паузы. — Послушайте, я не зря снабдил вас печатной информацией. Почитайте «Чудотворец с Амазонки». Это ведь достоверное описание первого появления у него стигматов во время его пребывания в Бразилии и свидетельство врача о том, что кровоточащие раны не являются результатом внешнего воздействия, то есть они не имеют естественного происхождения. Почитайте материалы, которые я вам дал.

— Почитаю, — кивнула Кэти. — А это кто с ним, его сестра?

— У него нет сестры.

— На мой взгляд, они похожи.

— Ее зовут Линн.

— А какая у нее фамилия?

— Послушайте, если стигматы не естественное явление, тогда оно сверхъестественное. Каким еще оно может быть?

— Противоестественным.

— Хотите сказать, оно от лукавого, иначе — от дьявола?

— Давайте рассуждать здраво, — сказала Кэти. — Отсутствие естественных причин означает, что эти причины неизвестны. Это может быть психосоматическое явление. Он верит в то, что… — Она запнулась.

— Ну-ну?.. — оживился Август. — Он, стало быть, верит… Продолжайте!

Кэти задумалась.

— Он концентрирует усилия на решении поставленной цели с такой силой… Короче, это явление сродни эзотерике, мистике, если угодно…