Затем он стянул мое белье и отошёл назад, чтобы полюбоваться мной. Лишённая его ласки я повисла в своей ловушке, изнывая от жажды обладания этим мужчиной. Под его спокойным оценивающим взглядом я чувствовала себя немного униженной. Почему он может за одну минуту довести меня до такого животного состояния, а сам при этом остаётся спокойным? Словно я вовсе не вызываю в нем инстинктов?

– Гелий! – захныкала я, зажимаясь от возбуждения. – Ты будешь меня бить?

Я увидела, как его лицо изменилось после моих слов. Он будто сожалел о чем-то, будто не хотел совершать какое-то действие.

– Карма, – серьезным тоном сказал он. – Если ты откажешься, я отпущу тебя, клянусь. Я никогда не сделаю тебе больно, если ты сейчас скажешь «нет».

Я облизала пересохшие губы и, тяжело дыша, ответила:

– Делай со мной все, что хочешь, лишь бы нам обоим было хорошо.

– Тогда доверься мне, – он подошёл ко мне, а когда его губы остановились в миллиметре от моих, мужчина выключил свет.

Губы мужчины коснулись моих и подчинили мою волю властным поцелуем. Он неистово проникал в меня языком, кусал мои губы. Это был не поцелуй. Он будто хотел поставить меня на место, напомнить, что мои слова и действия никогда не будут иметь силу. И мне это нравилось. Мне не хотелось с ним спорить, просить о чем-то. Он и так знает, что мне нужно. И я была уверена: он не причинит мне зла.

Гелий оторвался от моих губ и коснулся ладонью моей талии. Я дернулась от его прикосновения. Ладонь была грубой. Значит, тогда в операционной это был он. Но как он это делает?

Он провел рукой от талии вверх и вновь остановился на груди. И едва он нажал большим пальцем на мою вишенку, как я закричала от непередаваемых острых ощущений. Его рука была в перчатке, усеянной мелкими силиконовыми шипами.

– Ни звука, – скомандовал он. – Я хочу слышать только твое дыхание.

Он медленно спустился ладонью вниз к моему животику и долго гладил, надавливая шипами на кожу. Крайнее возбуждение заставляло мышцы живота сжиматься от этой пытки, а все тело дрожать.

Гелий спустился ещё ниже, поглаживая шипастыми пальцами мое чувствительное место. Я почувствовала, как желание разрывает меня на части, как каждое нервное окончание просто звенит от напряжения.

– Возьми меня, – прошептала я в губы мужчине.

– Я сказал молчать, – Гелий резко провел по моей промежности, царапая нежную кожу, и поймал губами мой крик.

Это было больно. Очень. И даже страшно.

Промежность горела, и я подтянула колено к животу, чтобы хоть немного уменьшить боль. Но я уловила нотки удовольствия в голосе Гелия.

Глубоко вздохнув, я попросила:

– Ещё.

Он помедлил секунду, словно не веря моим словам, а затем снова коснулся шипами моей кнопочки. Но уже с большим нажимом.

Сквозь собственное частое дыхание, я услышала, как Гелий снял с себя брюки. Мои бедра сами собой потянулись к нему, ещё больше впечатываясь в шипастую перчатку.

Мужчина подтянул мои ноги, и я обвила ими его талию. Чувствуя твердое мужское желание, я в нетерпении потерлась об него бедрами. Ещё раз проведя перчаткой по моему лону, он вошёл в меня, вбивая мое тело в деревянную стену.

Мое лоно пекло от такого эгоистичного обращения и проникновения. Разные виды боли смешались воедино, привнося в близость нечто дикое. Сама я не испытывала удовольствия, но мне казалось я испытываю его за Гелия. На долю секунды я будто поняла его. Что-то очень знакомое и едва уловимое пронеслось в мыслях, но я не сумела это поймать. Запомнилось лишь чувство абсолютного владения партнёром. Он испытывает потребность вот так всецело распоряжаться женским телом. Контролировать удовольствие и боль, доверие и страх, даже мой голос.

Гелий резко входил в меня, не заботясь о моих чувствах. Его агрессивные толчки отдавали все большим напором, и я зажмурилась от такого бешеного темпа. Его ритм выбивал из моих лёгких весь кислород, как вдруг все изменилось. Шипы на перчатке вновь нашли мою кнопочку и принялись обрисовывать ее по кругу. Но теперь действия мужчины приносили безумное наслаждение.

Это было что-то за гранью. Меня грубо пользовали, совершенно не считаясь с моими пожеланиями, словно я дешёвая девка по вызову, но мне это нравилось. Нравилось быть в подчинении у своего партнёра, нравилось не иметь своего мнения. К чему мне свобода, если мне так хорошо в плену?!

Волна безумия и наслаждения захлестнула меня с головой. Я выгнулась дугой, провиснув в кольце. Гелий не останавливался. Он продолжал вбивать меня в стену и ласкать пальцем. А я ловила одну волну за другой, теряя связь с реальностью.

– Больше не могу, – выдохнула я, окончательно теряясь в нестерпимом наслаждении.

Сквозь плотный туман эйфории я услышала, как Гелий назвал мое имя и сделал последний толчок. Ещё одна волна пронзила мои оголённые нервы, и я обессиленно повисла на кольце.

Глава 34

– Ты не садист, – заключила я, когда Гелий поставил передо мной бокал свежего кофе. Мы вернулись в его комнату, и он настоял, чтобы я позавтракала.

– Как ты так определила? – криво усмехнулся он.

– Хорошо, – я отпила немного горячего крепкого напитка. – Может быть садист, но не в отношении меня.

Теперь я была в этом уверена. Если бы Гелий действительно имел садистские сексуальные наклонности, он бы совершенно точно избил бы меня сейчас. Ведь я на все была согласна. Но нет! Он ни разу не поднял на меня руку.

Более того, вчера Гелий пугал меня и резал. Но на деле, он и правда не сделал ничего ужасного. С утра порезы на плече от ножа выглядели как пара поверхностных царапин. Травмы от разбитого стекла выглядели не в пример глубже. И если бы я не дала волю своему ужасу и продолжала сохранять самообладание, я бы не довела себя до такого состояния. Он прав: страх искажает реальность.

Безусловно, трудно доверять Гелию после таких признаний и игр, но с каждым его откровением я все больше убеждаюсь – он не тот, за кого себя выдает. В его поведении и мотивах есть что-то странное. И нет, это не раздвоение личности. Психи обычно не помнят, что делают, когда находятся в своем alter ego. Гелий же, напротив, преследует четкую цель. Я убедилась в этом после суток квеста.

Но почему он хочет очернить себя? Я ведь видела сожаление в его глазах, когда спросила будет ли он меня бить. Он не хотел делать мне больно, но вынужден держать маску. Зачем? И потом весь этот бред, что он нес! Якобы он все делает ради меня. Может быть я и правда вижу только то, что мужчина позволяет мне видеть? Но к чему тогда так тщательно это скрывать? Зачем делать из этого такую тайну?!

– Я прошла твое испытание? – я заглянула в его темные глаза. – Ты ведь сказал, что это испытание.

– Надо же, – довольно улыбнулся мужчина. – Ты научилась меня слушать? – а после небольшой паузы добавил. – Я и правда хотел проверить тебя. Скажу прямо: все твои прошлые испытания на страх были такие же. Только твой раздутый ужас заставлял тебя видеть во всем этом опасность. Ты бы также легко преодолела их, если бы сразу доверилась мне.

– Зачем это было нужно? – я решительно глядела Гелию в глаза. Мне хотелось узнать ответы на свои вопросы прям сейчас же.

– Это был квест, – он спокойно покивал свой кофе.

– Ни у кого из моих сокурсников не было подобных испытаний. Вчера. Но я уверена, что и сегодня никто не удостоился такой чести, – не унималась я. – Так, почему я?

– Я хочу научить тебя не бояться, – ещё один нейтральный ответ.

– Не бояться чего? – я придвинула бокал мужчины к себе, чтобы он больше не отвлекался на него.

– Маньяка, – Гелий уставился на меня колким взглядом.

– Так, ты не маньяк? – моя смелость бежала впереди меня.

– Нет, я он самый и есть, – мужчина