– Ах, тётя Ида, тётя Ида, – Ольга шутливо погрозила старушке пальчиком, – а как же дядя Стёпа?

– Что ты, деточка! Ничего у нас не было. Просто влюбилась я в этого юношу без памяти, да он об этом и не знал…

Поплакав ещё немного, Анаид Аванесовна засобиралась домой. Уже у дверей она всполошилась:

– Ну я и склеротичка! Я же только вчера всю эту лесную эпопею с ножиком вспоминала и гостю своему рассказывала… Знаешь, я решила, что пора мне отдать то, что по праву принадлежит тебе.

На этот раз пришло время удивляться Ольге. Ида долго копошилась в своей сумке неимоверных размеров, бормоча:

– Что же это за мальчик ко мне приходил? Неужели действительно сын Юрочки? А может, аферист какой… Надо позвонить, узнать, как у Юрочки судьба сложилась…

Наконец она выудила из сумки газетный свёрток.

– Возьми, деточка! Пусть у тебя будет…

Корвенко развернула газету и ахнула. Ваза! Та самая, которую она много-много лет назад выкопала из-под дерева, в тот самый день, когда потеряла ножик. Круг замкнулся.

* * *

Эдуарду Владимировичу всё детство отравила родная фамилия. Что тут поделаешь, ну Зайка! А что, Колбасюк или Йопс лучше? Зайка – фамилия древняя, казачья, и отказов от неё на протяжении всего ветвистого рода не было. Даже женщины-Зайки, выходя замуж, оставляли девичью фамилию.

Когда Эдуард Зайка повзрослел и пришёл в бизнес, то научился произносить свою фамилию с привычным вызовом. В ней он нашел даже несколько положительных моментов: во-первых, тебя запоминают сразу и навсегда; во-вторых, деловые партнеры расслаблялись, услышав такую нежную фамилию, и автоматически переносили ощущение пушистости на её владельца (тем неожиданнее были жёсткие ходы со стороны Эдуарда Владимировича); в-третьих, женщины… Они млели, им сразу хотелось окружить Зайку вниманием, лаской и заботой. Но его сердце вот уже три года принадлежало хрупкой красавице с железной волей – Ольге Корвенко.

В обычное время бизнесмен вышел из подъезда, сел в машину и попросил водителя ехать не в офис, а в парк. Решение было спонтанным. Неизвестно почему, но Зайке очень захотелось увидеть траву. Обыкновенную траву сочного зелёного цвета. Центральный парк, несмотря на своё название, раскинулся на окраине города. Эдуард Владимирович снял ботинки и носки и пошёл босым по траве. Как хорошо! Почему он так редко здесь бывает? Надо Ольгу привести сюда и заставить побегать по травке. Зайка зажмурился от удовольствия, представив себе Рыжую на фоне зелёной травы.

Насторожили его слова Корвенко о том, что она чувствует опасность. С какой стороны ожидать удар? По бизнесу вроде всё было гладко. Контракты заключались официально, а если и появлялась неучтённая наличность, то настолько мизерная, что и говорить смешно. Зайка вообще гордился своей законопослушностью. Даже когда он на несколько дней задерживал оплату коммунальных услуг, то чувствовал внутренний дискомфорт. Эдуард Владимирович жил с девизом: «Заплати налоги и спи спокойно!» Поэтому деловые партнеры относились к Зайке с большим уважением. Конкуренты? Но свою нишу он занял очень давно и в олигархи никогда не рвался. Был крепким середнячком, звезд с неба не хватал. Нет, отсюда тревожный ветер не дует.

Частная жизнь… Его первая жена давно и счастливо живёт с третьим мужем. Иногда экс-супруга обращалась к Зайке с просьбой посодействовать в том или ином житейском вопросе, но это всё так незначительно. Так… Что же ещё? Эдуард Владимирович наслаждался чистым воздухом, чувствуя, что он помогает здраво мыслить. Друзья… Был один настоящий друг, так в прошлом году Зайка схоронил его – сердце. А может, просто от Ольги тревога передалась? Зайка набрал номер певицы:

– Рыжая, как ты?

– Ничего, папа́, а ты?

– Не поверишь, чем я сейчас занимаюсь…

– Сексом с молоденькой блондинкой?

– Лучше… Но направление твоих мыслей мне понравилось… Нет, всё намного поэтичнее: по траве хожу босиком, жалею, что без тебя…

– Папа́! Что случилось? Тебя ограбили?

– Нет, Рыжая, ты что, не слышишь меня? Я с природой пообщаться решил…

Пропустив мимо ушей саркастический комментарий Ольги, он спросил:

– Помнишь, ты говорила, что постоянно чувствуешь тревогу…

Корвенко помолчала и ответила:

– Помню… Я и сейчас боюсь.

– Чего? Тебе кто-то угрожает?

– Нет… Не в этом дело…

– Чего ты боишься, скажи мне?

– Не знаю… предчувствие… Сердце трепыхаться начинает ни с того ни с сего… А вчера ночью мне приснилось, что я лежу в вонючей яме, меня засыпают какой-то гадостью… Проснулась в поту и долго потом не могла успокоиться…

– И из-за такой ерунды ты мучаешься? – Эдуард Владимирович почувствовал огромное облегчение.

– Ну поиздевайся, поиздевайся… – обиженно отреагировала Корвенко. Зайка представил, как она надула губки. Вот за это он и любил её. Стопроцентная женщина!

– Извини, Рыжая! Вечером встретимся?

Договорившись о свидании, он обулся и с сожалением вернулся к машине. Тревога отпустила его:

– Погнали, Витёк, вершить великие дела!

* * *

После возвращения из театра Ида позвонила приятельнице, которая всегда всё знала, и спросила, что той известно о судьбе Юры – того самого баритона, в которого Шахгельдинова была когда-то безумно влюблена. Приятельница выдала ей информацию о том, что певец уже лет двадцать живёт в Европе.

– А дети у него есть?

– Дети?! Ида, ты что! Какие у него могут дети? Он женщинами никогда не интересовался…

Последним, что почувствовала старая женщина, была острая боль в груди. Она умерла с развенчанной мечтой в душ

* * *

После разговора с Зайкой Ольге очень захотелось увидеть Дениса. Головой она понимала, что отношения с этим мальчиком не будут длиться долго, но сердце неудержимо тянулось к нему. Корвенко, пожалуй, никогда и не испытывала подобных чувств. Цинично обсуждая свой роман с Илоной, она понимала, что всё больше и больше привязывается к Денису. Хотела и боялась этого.

Марецкий приехал сразу после звонка Ольги, и она сразу же надела свою обычную маску взрослой и усталой женщины, которая нисходит до отношений с юнцом:

– Денис, прошу тебя! На «ты» не переходишь, так хоть по отчеству меня не называй! Ты даже в постели кричишь: «Ольга Петровна, Ольга Петровна, я сейчас, сейчас, сейчас…» Ты осознаешь, как это карикатурно выглядит?

– Я не могу…

– Знаю, малыш. И не осуждаю тебя… Но мне хочется чувствовать себя молодой рядом с тобой. Это же такое примитивное желание женщины!

– Я понимаю, я всё понимаю… – Денис чуть не плакал.

– Забудь сейчас же! Но запомни, что к этой теме мы ещё вернёмся! – резюмировала с чисто женской логикой Корвенко и накинула на плечи тонкое норковое манто. Сегодня они собрались в любимый ресторанчик – маленький и непопулярный, но с прекрасной кавказкой кухней и отдельными уютными кабинетами. У Ольги было прекрасное настроение, и она с удовольствием заказала себе куриный шашлык, сациви, лаваш, острый сыр и чачу.