– Что, не я первая так подумала? Анька не могла вот так просто взять и умереть.

– Что за вздор?! – Мутовкину происходящее нравилось всё меньше и меньше. – Что вы здесь спиритизмом занимаетесь? Откуда знаете, кто и когда может или не может умереть?!

– Да нет, я не в мистическом или, не дай бог, религиозном смысле, – медсестра грустно усмехнулась, поняв ироничную абсурдность своих слов.

– Так почему же вы так уверены в том, что Анна Князева была убита, а не случайно споткнулась о ступеньку и сломала себе шею? – капитан чувствовал, что раздражается.

Ответ Ларисы обезоружил:

– Просто никто не хочет в это верить. Понимаете, Аньку все очень любили…

Вячеслав Павлович вышел из больницы в ещё большем ощущении запутанности. Зачем он приехал сюда, что хотел узнать? Ведь даже новичку понятно – это был несчастный случай. И всё! Ну узнал он, что у Анны Князевой был таинственный любовник, про которого она не рассказывала даже Ларисе (последняя сказала об этом с лёгкой обидой). Ну сообщили ему, что погибшую все больные считали своим ангелом-хранителем. Так что из этого? Почему эта в сущности нелепая, но бытовая смерть Ани не отпускает его, как и убийство Ольги Корвенко?

– Да уж, товарищ капитан, дела! – сказал сам себе Мутовкин, выйдя из лифта в холл больницы, и остановился. Мимо него прошла Лора, которая ещё полчаса назад лежала почти без сознания в палате. Если б он не знал, ни за что бы не поверил, что эта женщина, ступающая легко и уверенно, ничего не видит. Оралова замедлила шаг, обернулась, с улыбкой сказала:

– Ещё раз здравствуйте, Вячеслав Павлович. – И пошла дальше.

– Подождите! – опомнившись, прокричал ей в спину Мутовкин. – Вы почему уходите? У вас же сотрясение?! – от неожиданности он даже не смог сформулировать интересовавший его вопрос: «Как вы опять догадались, что это я?»

Лора медленно обернулась:

– Я хорошо себя чувствую. Спасибо, товарищ капитан. Но я не могу лежать… Когда Аню… Не могу, хочу понять… Неважно… Домой мне надо.

– Лора Николаевна, у меня и так забот выше крыши – не добавляйте, пожалуйста.

– Не волнуйтесь, я не буду вам мешать.

Лора пошла к выходу, а капитан так и не смог понять, как относиться к этой странной свидетельнице.

* * *

Выйдя от Шахгельдиновой, он поздравил себя. День был тяжелым, но счастливым. Сейчас он уже и не помнил, как, перекопав иступившейся лопатой несколько сотен килограммов спрессованной лесной земли, был на грани отчаяния. Потом душещипательный разговор со старой интеллигенцией. Как это он сообразил, что один человек может быть похож на другого? Наитие! «Сын Юрочки». Браво!

Правда, конечной цели он не добился. Вот если бы ваза лежала сейчас у него в сумке! Ну ничего… Ему не хотелось прибегать к крайним мерам. Лучше попробовать влюбить в себя старуху, заменив ей какого-то Юрочку. Или просто подежурить у подъезда, чтобы понять распорядок дня Шахгельдиновой. В конце концов, открыть одним пинком её дряхлую дверь – дело плёвое! Так, надо домой и спать, спать. Завтра начало новой рабочей недели.

* * *

Когда Илона пришла навестить Макарова в следующий раз, её провели в другую палату.

Викентий в белом халате, очень солидный, умытый и причёсанный, сидел за огромным столом, уставленным суперсовременными приспособлениями для проведения химических опытов, и творил!

Она смотрела на него и улыбалась. «Какой же он симпатичный, когда чистый и молчит!»

– Викеша… – тихо позвала Илона.

Макаров обернулся и весело сказал:

– Эклеры принесла? Привет!

Илону вновь охватило чувство необыкновенного счастья:

– Конечно, принесла. Привет! Как у тебя здесь красиво!

Палата совсем не была похожа на предыдущую камеру. Светло-кремовые стены, уютный пушистый палас на полу, прекрасная мебель. Не больничное помещение, а люкс в приличном отеле! Единственный атрибут, который напоминал о лечебнице, – массивная железная дверь с такой же задвижкой, как в той, первой палате.

– Представляешь, Левина, они наконец-то поняли, кто я такой!

– Викеша, а ты помнишь, что произошло за последнюю неделю?

– Конечно! У меня забрали ГИР и засунули сюда!

– А что до этого было?

– А что было? – Викентий пересел в кресло около небольшого столика, вальяжно раскинулся и смотрел, как Илона выкладывает из контейнера пирожные.

Можно сколько угодно говорить о том, что деньги в жизни не главное, что можно носить что угодно, есть что попало, спать где придётся, лишь бы духовный мир внутри был богат и гармоничен. И вот Левина смотрела на Макарова и думала, как меняется человек, когда вокруг него меняется обстановка. Викеша, конечно, и сейчас не производил впечатления аристократа в седьмом колене, но по крайней мере он явно изменился в лучшую сторону. Стал спокойнее, человекоподобнее, что ли. Он почти превратился в того, кого мечтала видеть рядом с собой Илона.

– Викеша, ты помнишь, что Лёля Корвенко погибла?

– Погибла… Да, мне что-то тот мужик говорил… – Макаров наморщил лоб.

Она побоялась вспугнуть его воспоминания.

– Постой-ка! Он сказал, что Корвенко взорвалась. Да?

– В том-то и дело… Взорвалась так же, как и твои мышки…

– Что ты хочешь сказать? ГИР? – испуганно спросил Викентий.

– Да.

– Не понимаю… Это невозможно! Кто-то ещё изобрел ГИР?!

– Нет, нет! – Илона поняла, что его надо вернуть к теме. – Ты и только ты великий изобретатель! Кто-то, наверное, украл у тебя порошок!

– Кто?

– Я тебя хотела спросить.

– Это ты! Это ты, Левина… – Викентий вскочил с кресла. – Я вспомнил: однажды после твоего ухода я заметил, что порошка стало меньше!

Илона, естественно, не собиралась ему ничего рассказывать:

– Зачем ты так, Викеша?

– Это ты! Ты убила её!

– Викентий, присядь, пожалуйста. – Левина вспомнила, что так её успокоил капитан Мутовкин. Резкая смена тона возымела действие: Макаров вернулся в кресло.

– Кто кроме меня приходил к тебе?

– Никто!

– Напрягись и вспомни. Кто-то приходил к тебе и украл ГИР. Это была не я. Ты мне веришь? Посмотри на меня, Макаров, посмотри и скажи: ты мне веришь?

– Д-да…

Такой он Илону никогда не видел. И такой она ему очень нравилась. Макарову захотелось беспрекословно подчиняться этой женщине, на которую он никогда не обращал внимания.

– Тогда ты понимаешь, насколько важно, чтобы ты сказал, кто к тебе приходил. Ведь понимаешь?

– Ну что ты? Я же говорю, никто ко мне не приходил. Только парень какой-то, страховой агент, что ли? Он ещё с такой малюсенькой собакой припёрся, сказал, что без неё не ходит, что она ему удачу приносит, вроде талисмана…