Маруся покачала головой. Совсем безнадежный случай с этой бабкой!

– К уху поднесите и говорите! – терпеливо разъяснила она.

– А что говорить? Я с досками, обычно, не разговариваю.

– Просто поднесите одной частью к уху, второй – ко рту. Скажите: «Здравствуйте!» – Для наглядности Маруся приложила ладошку от уголка рта до уха.

Василиса, чувствуя себя глупо и нелепо, приложила сотовый к щеке и неловко сказала:

– Здравствуйте!

– И ты здорова будь, соседушка! – услышала она хрипловатый мужской голос.

Соседушка? У Василисы в Заколдованном Лесу и соседей-то толком не было. Но она почему-то мгновенно догадалась, кому принадлежит этот голос. Дед Студенец! Тот, в чей терем она и привела Царевича. Ближе никого из соседей не было. Как он нашел её?!

Маруся заметила, что на лице бабки появился невыразимый ужас. Некоторое время та стояла, словно в оцепенении, потом резко сунула мобильник в руки девочки.

– Это он… Это он! – зашептала она не то себе, не то коту.

– Кто? – сощурил рыжие глаза Найдён.

– Он меня нашел! – баба заметалась по кухне. – Что делать, куда схорониться?

– Кощей? – поинтересовался кот.

– Да какой Кощей? Дед Студенец! Сказал, что уже едет за мной…

Маруся, не понимая толком, что происходит, пыталась успокоить гостью.

– Успокойтесь… Какой Дед Студенец? Что вы панику наводите?

– Ты знаешь, кто такой Студенец? – остановилась Василиса.

– Нет! Впервые слышу.

– Древний бог зимы и стужи, – баба зябко поежилась, несмотря на то, что на кухне было очень тепло. – Ох, заморозит он меня за то, что в терем его проникла, да незваных гостей навела.

У девочки голова шла кругом. Мало того, что у неё на кухне, в самой простой двухкомнатной московской квартире находилась умеющая летать на Метле Баба Яга, так ещё и какой-то древний бог объявился?

– Бред! – убежденно произнесла она. – Древних богов не существует!

Василиса резко обернулась:

– Ты это древним богам скажи! Куда им деться? Кощей – тоже не человек. Он почему бессмертным зовется? Да потому, что и он к ним относится… К богам древним. Только не наших краев он. Для нас, русичей, он чужак… пришлый. От того и зовут Кощеем. «Кощей» – значит, «чужой».

Василиса опознает Кощея

На пороге кухни возник Витёк с телефоном.

– Вот, смотрите! У меня все на мобильник записано. – мальчик порылся в телефоне, находя сделанную днём видеозапись. Экран озарился.

Василиса и Маруся склонились над сотовым. Найдёну тоже стало интересно, и он забрался на плечи хозяйки, чтобы лучше видеть.

Баба не знала, как действует волшебный предмет под названием «мобильник», но когда увидела, что на экране появилась фигурка в черном хореографическом костюме, глаза её в очередной раз широко распахнулись. Она узнала бы этого человека и через сто лет, если бы дожила до столь почтенного возраста.

– Кощей!

У неё на глазах окаянный супостат, сломавший всю её жизнь, совершенно спокойно отплясывал посреди зала какой-то свой басурманский танец. Кулаки Василисы непроизвольно сжались.

В какой-то момент у Кощея зазвонил телефон.

– Да, я слушаю… И что?.. Я предупреждал, что штамм «Горыныча» вызовет мутацию… Это естественный процесс… Что значит, так не бывает?.. Чего все паникуют?.. Она надежно заперта… А без меня никак?

Он все так же двигался, без музыки, в своем диком танце, который для русской бабы выглядел уродливым и совершенно лишенным всякого смысла.

– Я что, должен сейчас бросить свои важные дела и ехать в лабораторию? – продолжал он. – Да прекратите вы истерить! У вас всего-то зараженная вирусом ящерица-мутант, и та в барокамере… Вы что там, консилиум собираете? Обязательно это делать вечером тридцатого декабря… Хорошо, я буду через полчаса…

В этом месте запись оборвалась.

Маруся взглянула на бабу.

– Этот гад ещё и пляшет! – тихим, полным застарелой ненависти голосом произнесла та.

– А ещё дедин начальник сказал, что у ящерицы выросло две лишних головы. Только я это не записал уже, потому что в раздевалке спрятался, – признался Витёк. – Марусь, а что такое… штамм?

– Штамм? Что-то с вирусами связано. Не знаю точно определение. Надо в поисковике пошарить… – внезапно девочку осенило: – Бабушка, хотите мы вам про Константина Бессмертного всё узнаем… кто такой, чем занимается.

– Откуда узнаете?

– Делов-то. В интернете что-нибудь про него нароем. Сейчас, погодите, планшет свой достану… Только давайте не здесь, а в комнату пройдем. Чего тут, на кухне, толпиться?

Личная жизнь Фёдора

Они прошли из кухни в гостиную, где горел старомодный торшер с жёлтым абажуром. Под его тусклым светом они и расположились на диване.

Маруся опасалась, что от бабы Яги будет дурно пахнуть, как от бомжа, но от той несло костром и ещё какими-то травами. К этому примешивался запах чего-то непонятного, завораживающего, совсем необъяснимого.

Девочка тряхнула головой и полезла в рюкзачок за планшетом.

– Хорошая горница, большая, – сказала Василиса, оглядывая комнату. – Вы тут живёте?

– Не-е, – откликнулась Маруся, включая планшет, и ожидая, когда он загрузится. – Здесь дед живет. Мы на другой улице обитаем. Только мама сейчас в Прагу улетела на праздники со своим этим… который к нам в папаши набивается. Нас с Витькой деду сбагрили.

Витёк грустно кивнул. Он скучал по матери.

– Дед – это… Фёдор? – на всякий случай уточнила Василиса. Ей очень непривычно было называть его чужим именем.

Маруся снова откинула со лба прядку тем же привычным жестом, каким это делал в молодости Иван. Баба зажмурилась. Если Витёк от деда унаследовал только глаза, девочка была точной Ваниной копией.

Василиса думала, что не обманывает её сердце. Она не знала, куда пропали и суженый, и Кощей. Не знала, откуда взялись слухи о том, что Ванечка с Неба упал и о землю разбился. Но она помнила, что на её вопрос: «Ждать ли Иванушку?» река и венок из купальских трав отвечали каждый год: «Ждать!»

Сейчас баба была уверена, что Зеркало привело её в те чужедальние края, где были оба: и милый друг, и злейший враг. У неё не было никаких доказательств, что дом этот – то место, где жил пропавший Ванюша. Но сердце твердило заветное: «Да!»

Найдён прыгнул к ней на колени. Баба прижала его к себе, как единственное существо в мире, способное понять её. Котейка успокаивающе замурлыкал.

Пока Маруся возилась с планшетом, баба осматривала горницу. Вот, значит, как жил пропавший суженый все эти годы. Каждая вещь тут была его, а потому в сердце Василисы грелась мягкая, солнечная нежность.

Взгляд скользнул по шкафу, где среди старого, покрытого пылью хрусталя стояла рамка с фотографией.