Брюс не переставал удивляться, как быстро в разговоре с ней он теряет контроль над ситуацией.

— Разве это не одно и то же?

— Не совсем.

Она наклонилась, чтобы извлечь упаковку картофельного салата. Брюс в замешательстве разглядывал ее фигуру в обтягивающем платье. Она завораживала его.

Марго присела на корточки, не переставая давать пояснения.

— Я не хочу прерывать занятия сейчас, именно тогда, когда вы делаете такие потрясающие успехи.

Брюс должен был признать, что, занимаясь с ней, выучил за последние полторы недели больше, чем за три года в высшей школе.

Но он не может позволить, чтобы уроки препятствовали завершению курируемого им проекта.

Как бы ему ни было приятно видеть ее здесь, суетящуюся над приготовлением обеда, ей придется уйти.

— Марго, я надеюсь, что вы заметили, — он указал на стол, заваленный бумагами, — как я занят.

— Я заметила, — заверила она, поднявшись на ноги так грациозно, что все балерины мира зарыдали бы от зависти. — Ваша секретарша объяснила мне это, но вы должны поесть.

Спорить не приходилось. Его желудок присоединился к ее увещеваниям.

— Я собирался послать за обедом.

Она сделала приглашающий жест.

— Считайте, что вам его уже доставили.

Протестовать было бесполезно.

— Вы невероятная женщина!

Марго достала хлебные палочки и протянула одну ему.

— Лесть вас не спасет.

Рассеянно грызя палочку, Брюс изучал Марго. Очень красивая женщина!

Так же рассеянно он уселся на ковер и взял в руки бокал с вином.

— А что спасет?

— Вы должны удовлетворить меня.

Когда она подняла на него глаза, он чуть не проглотил вместо хлебной палочки собственный язык.

— Я сообщу, когда буду полностью удовлетворена.

На мгновение у него возникло желание истолковать ее заявление в совершенно определенном смысле. Посмотреть, сможет ли он удовлетворить ее не как преподавателя иностранных языков.

Ее глаза таинственно мерцали, как будто она точно знала, о чем он думает. Марго показала на блюдо с холодным цыпленком.

— Скажите, это что такое?

Со вздохом, зная, что другого пути нет, Брюс сказал:

— Pollo.

Как человек, играющий в шарады, Марго соединила пальцы вместе, а потом начала медленно разводить их.

Он удивленно поднял брови.

— Что, цыпленок сделан из резины?

— Я пыталась заставить вас сказать: «цыпленок-табака».

Смеясь, она замахнулась на него хлебной палочкой. Та разломилась, кусочек попал в его бокал с вином. Он вынул его и отправил в рот.

— Непередаваемый привкус у этих палочек.

Она слегка передернула плечами. Что у нее за способность мимолетным движением задевать самые глубокие струны души! Температура у него резко подскочила.

— Вино все делает лучше. Но вы меня заинтриговали.

— Почему бы и нет? Я хочу тоже попробовать. Кстати, вы сами частенько меня интригуете.

Глядя ей в глаза, он окунул кончик пальца в свой стакан.

— Наклонитесь.

Она послушалась, только спросила:

— Зачем?

Чуть касаясь, он обвел ее губы по контуру. Он и забыл, что это такое, подобные игры с женщиной.

Сердце едва не выскочило из груди. Всего лишь миг, а горячая отрава распространилась по всему телу. Сомневаться не приходится, у него кружится от нее голова. Ничего хорошего, если он собирается еще работать.

— Вы правы. — Он отодвинулся, борясь с желанием поцеловать ее. — Вино улучшает вкус.

На краткий миг Марго подумала, что началось солнечное затмение. Потом осознала, что это только он. И она. И когда он поцеловал ее, нет, даже до этого, когда только наклонился к ней с обещанием поцелуя, все расплылось перед глазами. Марго не могла припомнить, когда с ней случалось такое.

Она облизала губу, словно проверяя сказанное.

— Мм... кажется, да.

— Может, нам стоит провести повторное тестирование? — Он притянул ее к себе на колени. — Контрольное.

Она уютно устроилась в его объятиях, одновременно ощущая легкую тревогу. Решив ее игнорировать, Марго притворилась, что не слышит никакого внутреннего упреждающего голоса, и обвила руками его шею.

— Как можно отказаться от эксперимента, проводимого во имя науки?

Брюс усмехнулся. Как приятно держать ее вот так, чувствуя вес тела...

— Очень благородно с вашей стороны.

— Делаю, что могу, — пробормотала она уже ему в губы. Улыбки на их губах слились в поцелуй. Больше, чем просто поцелуй.

Вспыхнули огненные фейерверки, все смешав у нее в голове. Как и всегда при поцелуях с ним. Только на этот раз они превратились в огнедышащие вулканы. Испепеляющие ее своим жаром.

Марго немного обеспокоилась их размерами. Вулканы куда труднее контролировать, чем простые фейерверки.

Но это только временно, с яростным упорством напомнила она себе. Ничего страшного, если сегодня она зайдет немного дальше, еще чуток насладится этим человеком, немного отступив от своих принципов. Ничего опасного. Меньше чем через месяц они будут в разных странах.

Какой вред в поцелуях с ним, в том, что голова ее кружится, а кровь бежит быстрее? Никакого. Она никогда не позволит поймать себя на крючок. Она уже не та наивная, доверчивая девочка, что раньше. Урок пошел впрок.

Почему не позволить себе краткое забытье?

Сила отклика на его ласки грозила захлестнуть ее с головой. Положив руки ему на грудь, Марго создала преграду между их телами.

— Замечательно, — сказала она, изо всех сил пытаясь обуздать неровное дыхание. — Но хватит отвлекаться. Скажите-ка мне, чем мы только что занимались?

Потребовалась минута, чтобы шум у него в ушах немного стих.

— Сильно смахивает на подбрасывание хвороста в огонь.

Да, так и есть, но она добивалась не этого.

— На итальянском.

Не выпуская ее из объятий, Брюс пожал плечами.

— Я не знаю, как это сказать на итальянском.

Марго понимала, что ей следует высвободиться из его рук, но не могла себя заставить. С ним было так хорошо!

— Как насчет поцелуя? Хоть это вы в состоянии сказать на итальянском? — В списке слов, который она дала ему на этой неделе, было и это. Конечно, он должен помнить такое простое слово.

— Baciare, целовать. — Брюс поздравил себя с успехом и заглянул ей в глаза. — Danne un baccio, Марго.