обнажённым телом, и ты не можешь дать отпор. И эти ужасы настолько восхитительны, что ты, чёрт возьми, почти жаждешь их, потому что в те моменты, все раны раскрываются, и ты цепляешься за надежду, что смерть может прийти и положить конец твоим страданиям.

Я отпустила сердце и развернула Райдера лицом к себе. А затем просунула руку ему в грудь, сжимая сердце ещё раз, пока слёзы текли по моему лицу. Райдер скривился от боли, и его затравленный взгляд не отрывался от моего.

— Но они не дают тебе умереть. — Я посмотрела на свою руку в груди Райдера и улыбнулась. — У Малахии пальцы-бабочки и такая точность, что даже самые болезненные вещи становились искусством. Я научилась слушать и давать ему желаемое, чтобы он перестал делиться мной со своими друзьями. Я отдала частички своей души, потому что лишь это могла обменять. Только их ты мне оставил. Сначала, он забрал память о моих родителей и о Кровавом Королевстве. Этого оказалось недостаточно, и поэтому он копнул глубже. Забрал воспоминания о друзьях и семье, которые у меня здесь появились. Затем разорвал душу на куски, и стёр тебя из моего разума, заменив монстрами. Я стала его грёбаной игрушкой только для того, чтобы помнить тебя. Три дня? Нет, я была там двадцать лет, и, каждый день, когда пробивала полночь, я умирала. Но со следующим рассветом оживала, чтобы снова и снова переживать бесконечную пытку.

— Здесь прошло три дня, и каждый день я стоял у входа в эту яму, наблюдая за тобой. — Взглядом он умолял меня понять, но я больше не смотрела в его глаза, чтобы обрести покой.

Я холодно рассмеялась.

— Через три дня меня затащили в тень и разорвали на чертовы куски, а существа поедали мои органы, а я вынуждена была наблюдать и наслаждаться этим. Я проснулась, полностью исцелённая, и подумала, что это был всего лишь кошмар, но потом существо разрывало меня на части снова и снова. Я потеряла надежду там, потеряла свою человечность, и с этим тебе не следовало связываться.

Я убрала руку из его груди и материализовала мечи, чтобы убить Райдера, но клинок Зарука остановил клинки.

Элитная Стража приблизилась, наблюдая за тем, как я развернулась, намереваясь сразиться с Заруком, но холодный стальной укус на моей шее остановил.

Я повернулась к Райдеру, и сводящая с ума улыбка промелькнула на моих губах. Его меч был прижат к моему горлу, молчаливая угроза защиты, чтобы я не сразилась с Заруком. Я надавила на лезвие, наблюдая, как он отвёл его назад, но не раньше, чем оно рассекло мне шею сбоку, оставив кровоточащую рану.

— Меня нельзя убить, придурок.

— Ты должна была быть там одна. Я хотел, чтобы ты побыла там какое-то время и поняла, что принадлежишь этому миру. Ты — магия и прекрасный хаос, но сопротивлялась взять то, что создано для тебя, что по праву принадлежало тебе. Я хотел, чтобы ты осознала, насколько беспомощна как смертная.

— Так и было, Райдер. Примерно в момент, когда меня начали пытать, я это поняла. Ты оставил меня там, а я молила о спасении, но не могла связаться с тобой, потому что там связь не работает. Я никогда больше не буду умолять тебя.

— Я облажался, понимаю.

— Ты не облажался. А разрушил меня, Райдер. Ты хотел, чтобы я изменилась, что ж, вот она я. Я такая, какой ты надеялся меня видеть?

Он шагнул ко мне, нахмурившись.

Я позволила ему подойти и коснуться моих плеч, скользив губами по моим.

— Мне так жаль, любимая.

— И мне. — Я усмехнулась.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

— А я, нахрен, ненавижу тебя. — Я отступила, смотря на Райдера и его несчастное выражение. — Не смотри на меня так, будто это моя вина. Ты выбрал такой путь. Я решила позволить тебе решать судьбу, и ты выбрал это. Я пыталась защитить тебя, сделав сильнее, а ты? Ты бросил меня туда и даже не подумал о последствиях, — выплюнула я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на его братьев. — Вы все бросили меня там. Никто не потрудился спросить тех, кто побывал в этой тюрьме, что на самом деле там творилось. Для вас прошло три дня, а для меня? Я получила пожизненное заключение, полное пыток и отчаяния.

— Война не закончена, любимая.

— Не закончена. Но мы не сражались на ней вместе. Ты был на войне, а меня держал в неведении, пока я пыталась защитить тебя. Знаешь, как я получила свои силы? Выбралась из грёбаной тюрьмы по лестнице из собственных костей, переплетённой плотью монстров, которые пытали меня. Так что можешь отваливать!

— Мы должны сражаться в этой войне вместе, а не поодиночке, женщина. Мы проигрываем. Хочешь знать, почему? Потому что ты отказывалась от сил, а я не могу быть везде одновременно! Да, я облажался, — резко отрезал он, уставившись на меня. — Я не могу выиграть эту войну без тебя. Мне нужно то, для чего ты была создана, а не испуганная маленькая девочка, которая не уверена, что этот мир принадлежит ей. Ты жила на два мира, сражаясь на двух войнах. Я ждал, что ты воспользуешься силами, чтобы выбраться из ямы, но ты отказалась. Ты — грёбаная богиня. Моя жена, Синтия! Я десятилетиями передвигал фигуры, чтобы привести тебя ко мне, но нас сдерживала только ты.

— Правда? Я сказала Олдену, что не могу помочь в их войне. И была прямо здесь, с тобой, чёрт подери. Хочешь знать, что меня сдерживало? Ты. Ты, Райдер, а не моя человечность, и не мир людей. Ты не давал мне дотянуться до того, что принадлежало мне, потому что я не могла думать ни о чём, кроме тебя. Какое нахрен место у меня в твоём мире без тебя? Что бы я без тебя делала? Я не знала, потому что не могла представить себя здесь без тебя. Теперь да, но так получилось, что теперь мне плевать, где моё место, пока тебя там нет. Иронично, не правда ли?

— Я люблю тебя, и буду любить до самой смерти. Я сожалею о том, что сделал, и мне жаль, что ты страдала. Я хотел, чтобы тебе было холодно и одиноко, чтобы понять, как тебе нужна магия этой земли ради спасения. Ты не должна была подвергаться пыткам. Я бы никогда не позволил тебе остаться там, знай, что ты не одна. Я хотел знать, где ты, потому что наши люди умирали.

— Я на стороне народа Фейри. В конце