Он сам готов заскулить, чувствуя дикую пульсацию в каменном члене.

Скажи это. Скажи. Это. Моёимя. Произнесиего… черт с тобой!

Убирает руку. Рывок. Резкое движение. И он внутри. Сука…

Девчонка шипит, изгибаясь дугой. Кажется, что хрупкие позвонки сейчас захрустят. Нет… не девственница. Он бы почувствовал. Так ведь?

Кажется, он слышит, как грохочет её сердце. Вылетает из груди, навстречу его.

Замер на пару мгновений, наслаждаясь теснотой и теплом. Чувствуя, как она сжимается вокруг него.

Быстрым движением стягивает с себя футболку. Опускается на локти. Прижимается к ней всем телом. Стискивает зубы и отпускает её руки. Которыми она тут же впивается в его плечи. Вонзает острые ногти в горячую плоть. Похер.

Она стискивает коленями его бёдра. И неосознанно сжимает его член ещё сильнее.

Вырывая рокочущий звук из его груди.

Руслан подхватывает её под колени и плавно толкается тазом навстречу, входя До. Самого. Конца. Запрокидывая голову и сжимая зубы так, что они вот-вот раскрошатся.

Слишком узко. Слишком горячо. Слишком мало. Всё слишком. Выворачивает внутренности наизнанку.

Держать себя в руках становится практически невозможно. Он подаётся назад и снова в неё. Проводит носом по хрупкой шее. Вдыхая её дрожь. Впитывая её ненависть.

Срываясь на рычание, впивается в раскрытые губы. А толчки становятся только резче. Жёстче. Злится, различая в тёмных глазах боль и лютую ненависть. А по-другому и быть не могло. Он был к этому готов. Тогда почему злость вырывается из него грубыми толчками в нежное тело?

Он сгорит в ней.

Не может остановиться. С каждым резким толчком голову разрывает на части. Его всего разрывает на мелкие молекулы. Глубже, ещё резче. Руслан сжимает её подбородок рукой. Крепко. До боли. Потому что хочет, чтобы она смотрела на него. На него, а не в сторону, блять! И она смотрит. Смотрит так, что у него вены под кожей вздуваются, готовые в любую секунду взорваться к чертям.

Снова впился в её губы жадным поцелуем. Беспорядочно прошёлся по щеке и по чёткой линии нижней челюсти. Выбиваясь за грань чего-то больного, отзывающегося яростными импульсами в том месте, где двигался его твёрдый член.

Прикусил кожу на шее, втянул, посасывая и зализывая.

Толчок. Один за другим. Вымещая злость и неконтролируемое желание слиться с ней. Стать одним целым хотя бы на миг. Смешаться. Раствориться. Затопить.

Замер на миг… и с сиплым рычанием вздрогнул всем телом, толкаясь так глубоко, как, наверное, никогда в своей жизни. Чёрт. Он никогда никого так и не хотел, как её.

Кончая в пульсирующий жар её тела. Зарываясь в растрепанные волосы и чувствуя, что из груди что-то рвётся наружу.

Она продолжала впиваться ногтями в его влажные плечи. И, кажется, продолжала желать ему смерти.

А Туз даже отдышаться не мог. Всё ещё задыхался от осознания того, что она прокляла его навечно.

Ему ведь должно быть наплевать? Так же?

Разве может быть по-другому?

Закрыл глаза, погружаясь во тьму, пропитанную багряными красками. Глубокий вдох. Выдох…

Оттолкнулся от кровати, и поднялся, подхватывая джинсы, и затягивая на них молнию. Окинул девушку рассеянным взглядом. Она не смотрела не него. Куда-то в стену напротив. Мутными от слёз и пустыми глазами. Словно поломанная кукла. По её виску стекала прозрачная слезинка. Захотелось её стереть. Осторожно промокнуть подушечкой пальца.

Но вместо этого, он молча поднимается с кровати. Не произнося ни слова. Цепляет край покрывала и набрасывает уголок на неё. Прикрывая неопровержимые доказательства того, как он поступил с ней.

Влада поворачивается на бок и сворачивается в клубок, прижимая колени к обнаженной груди.

А Руслан ощущает, как грудная клетка раздувается от ядовитой опухоли. Выжигает. Ломает рёбра.

Не смотри.

Отворачивается и твердыми шагами направляется в душ. Твердыми, но такими слабыми.

Слышит тихий всхлип за спиной. Не смотри.

Скрывается за матовой дверью и сразу же подходит к зеркалу. Впивается побелевшими пальцами в умывальник, поднимая взгляд к своему отражению. Сука… легче не стало.

В ушах звенела удушливая тишина. Со вздохом провёл ладонью по лицу. Всё пройдёт. Пройдёт. Она отмоется, а ты выспишься. И всё пройдёт.

А сам-то ты веришь?

Сгрёб подрагивающий комок в охапку вместе с покомканным халатом и поднял её с постели. Влада не шелохнулась. Прятала лицо за густыми прядями и чуть слышно шмыгала носом.

Сдерживал желание прикоснуться к мягким волосам губами, пока шлёпал босыми ногами по кафелю. Подушечки пальцев продолжали гореть, ощущая под собой нежную кожу. Она, как сон. Блять. Кажется, что такие как она, могут только сниться. И от этого Руслану становилось пиздец, как страшно.

Не привыкайте к ней. Не будь с ней мягок. Не думай. Она просто… блять… а кто она?

Даже шлюхой своей назвать больше язык не поворачивается.

Чёрт!

Мысленно сам себя проклинает за слабость. Опускает девушку в большую ванную, в которой журчала прозрачная вода. А перед глазами её слёзы.

- Обмойся. – тихо произносит, выпрямляясь. – Мы уезжаем.

...

Руслан блокировал все дотошные мысли, что тупым лезвием кромсали его изнутри. абстрагировался, сосредотачиваясь на ночной трассе, и топил.

Влада была непривычно тихая. Но и не забыла проявить характер, когда проигнорировала распахнутую для неё дверь автомобиля. Скользнула мимо, усаживаясь на заднее сиденье. Полосуя его самолюбие. Словно потешаясь над ним из последних сил.

Ни единого слова. Час, который казался ему удушающей бесконечностью. Час, когда его взгляд метался от дороги к маленькому комочку, что свернулся у него за спиной.

Чёрт. Лучше бы продолжала поливать его грязью. Потому что это молчание было гораздо красноречивее всех тех слов, которые она бросала ему в лицо.

Притормозил возле ворот, ожидая, пока они окончательно освободят ему путь. Приоткрыл окно, улавливая лай собак во дворе дома. Дома…

И мысленно выдыхает, понимая, что завтра ему всё-таки придётся отвечать на вопросы, которых от так старательно избегал.

Шевеление за спиной привлекло его внимание.

- Куда ты меня привёз? – охрипшим голосом, цепляясь пальцами за слегка запотевшее стекло. Стирая ладошкой влагу.

Нахмурилась, оглядываясь в незнакомый ландшафт. Снова. Лёгкая паника в глазах.

Руслан останавливает машину, не доезжая до крыльца. Глушит двигатель, вслушиваясь во вновь сбившееся дыхание девушки.