— У тебя есть премия «Тони»?!

— Я получил ее, когда мне было тринадцать, — сказал он. — Седьмая пьеса, если не ошибаюсь. И вторая номинация.

Клянусь, мне пришлось вручную вставлять челюсть на место.

— Ты играл на Бродвее, когда был мальчишкой? Ну ничего себе! — Я смотрела на него, разинув рот — непростительно дурные манеры. — Подожди. Подожди секунду. Девлин Брейди. Конечно! Я бы никогда не сообразила. О мой бог! О! Мой! Бог!

Он просто стоял и смотрел на меня. У меня появилось ощущение, что прежде он много раз сталкивался с фанатичными поклонниками. Конечно, я относилась скорее к завистливым подражателям, чем к фанатичным поклонникам. Однако мне было вполне понятно, почему Девлин предпочитает сохранять дистанцию.

Я откашлялась и попыталась успокоиться.

— Тогда почему ты работаешь на ФБР? Мне трудно было даже представить, чтобы я, будучи в здравом уме, согласилась добровольно покинуть Бродвей. Разве что через миллион лет. В особенности если по какому-то капризу судьбы мне достанется «Тони».

С какой планеты этот парень?

— Я хотел заниматься делом, в котором меньше стрессов, — ответил Девлин.

— Ха-ха-ха. Серьезно, почему…

Но он прервал меня решительным взмахом руки.

— Мы сможем обсудить трудности и недостатки театральной карьеры после того, как ты останешься в живых. А сейчас тебе достаточно знать, что бродвейские мюзиклы включены и в мою анкету. Если не считать того, что я вообще не посылал им своих данных.

Я заморгала.

— Но ты обязан был сделать это.

— Нет. Я не любитель компьютерных игр. После того как я перестал работать над расследованием, я тем более не собирался влезать в ИБП, понятно?

— Но я видела твою анкету!

— Фальшивка. Я действительно входил в игру во время расследования, но не использовал реальную информацию. Кроме того, даже если бы я и отправил анкету, то ни за что не стал бы сообщать свой адрес и номер телефона. Возможно, я неудачник, но дураком никогда не был.

Тут мне трудно было возразить. Я и сама не посылала такого рода информацию в ИВП. Более того, они ничего подобного не спрашивали. Однако адрес и телефонный номер Девлина я получила оттуда.

Я подняла палец.

— Подожди секунду.

Сумка лежала у моих ног, я вытащила из нее свой ноутбук и включила его, тихонько ругаясь — уж слишком медленно он грузился.

— И еще одно. Тебе не кажется немного странным, что я оказалась вовлеченной в эту игру? И ты тоже.

— Пожалуй, — согласился Девлин. — А что?

— Да ведь нам известен результат. Мы знаем, что Мел и Мэтью действительно победили. И нам известно про того адвоката, которого вы, ребята, некоторое время подозревали.

Под «вы, ребята» я имела в виду ФБР. Поскольку Девлин кивал, я пришла к выводу, что он меня понял.

— Томас Риардон, — сказал он.

— Да, именно. Не могу поверить, что вы его даже не арестовали.

— У нас нет против него улик, — пожав плечами, проговорил Девлин.

Я фыркнула. Со слов Мел я знала, что адвокат Арчибальда Гримальди принимал активное участие в игре, в которую ее втянули. И каким-то образом — не представляю как — он был катализатором процесса, в котором Мел выиграла призовые деньги, и имел возможность отозвать Убийцу. Мне казалось, что этого вполне достаточно для ареста и суда.

Похоже, недоверие отразилось у меня на лице, потому что Девлин не удержался от улыбки.

— У нас нет ни малейших доказательств, что адвокат делал что-то еще, кроме того, что хранил материалы, переданные ему Гримальди. Поскольку Гримальди мертв и если все это действительно придумал именно он, то, очевидно, кто-то продолжил его дело. Возможно, это Риардон. Возможно, кто-то другой. Вот только мы не знаем, кто именно. И не имеем права произвести арест без достаточных улик.

— Замечательно, — сказала я. Что я могла возразить? Я не адвокат. — Но мне все равно не совсем понятно, почему мы с тобой оказались втянуты в игру. Мы знакомы с материалом. И если выбор был произведен случайно, это очень странно.

— Тем более с учетом того, что я никогда не участвовал в игре.

— Совершенно верно, — сказала я. — Но если верить вот этому, то ты ошибаешься. — Я показала на компьютер, который наконец загрузился. Склонившись над ним, я открыла соответствующий файл и, развернув монитор в сторону Девлина, предложила: — Вот, посмотри.

Девлин посмотрел.

— Точно, — пробормотал он. — Что за чертовщина!

— Ты действительно этого не делал?

— Действительно. Взгляни сюда. — Он постучал по экрану, и я наклонилась, чтобы посмотреть на фотографию, вставленную в документ. — Это снято скрытой камерой. — Он посмотрел мне в глаза. — Кто-то за мной следил. И кто-то хорошо меня знающий составил мою анкету.

— Кто-то, кто хотел, чтобы ты стал Жертвой, — сказала я. — Причем настолько сильно, что позаботился о том, чтобы твоя анкета оказалась в системе.

— Получается именно так.

— Я уже говорила, что мне это не нравится?

Девлин улыбнулся, но ничего не ответил.

— Что еще? — после короткой паузы спросил он.

— Что еще странного? Кроме ситуации в целом? Ну, заявление, что завтра я буду мертва еще до ланча, выглядит некоторым преувеличением.

— Такое я как раз могу себе представить.

— А по-моему, это бессмыслица.

— Если вспомнить, что вся игра в том и состоит, чтобы убивать людей, мне это кажется весьма правдоподобным.

— Спасибо большое, — проворчала я. — Твоя поддержка просто ошеломляет.

Он только усмехнулся. Говорю вам, этот парень начал мне нравиться.

— Послушай, — вновь заговорила я. — Суть игры состоит в том, чтобы убить Жертву. Но я не Жертва. Жертва — ты. — Я ткнула его в грудь, чтобы подчеркнуть значимость своих слов. — Так почему же часовой механизм тикает для меня?

— Не думаю, что у меня тут бесплатный проезд. Кроме того, мы не знаем, что написано в сообщении. Я даже не могу произнести его вслух, не говоря уже о том, чтобы как-то интерпретировать.

— Девлин! Дело не в этом. Я должна быть Защитником. Возможно, у меня нет квалификации — прошу меня простить, — но моя роль именно такова. А Защитник не должен быть Жертвой. Поэтому все и получают такие имена в игре.

— Выключатель убийства, — произнес он.

Поскольку его слова показались мне никак не связанными с предыдущим разговором, я лишь молча посмотрела на него.

— Какой выключатель? — наконец спросила я.

— Двадцатичетырехчасовой выключатель убийства, — медленно проговорил он, словно сомневался в моих умственных способностях.