– Но если вы правы, непонятно, зачем ему желать еесмерти. Вы ведь считаете, что он причастен к ее убийству?

– Не говорила я такого. Но на месте ментов тряхнула быэтого гада как следует.

– Юра сказал, что после того, как любовник ее бросил,Ира стала интересоваться его делами и могла что-то такое узнать…

– Не делами его она интересовалась, а им самим. Она нио чем ни думать, ни говорить не могла, только о нем.

– И ни разу даже имени не назвала? Откуда такаяскрытность? Подруги обычно откровенничают. Сколько они были знакомы?

– Месяца три, может, больше. Я его видела однажды. Мы сИркой с дачи возвращались, он позвонил и встретил нас на вокзале. Мужик ей вотцы годился, хотя видный такой и, ясное дело, с бабками. Тачка дорогая, самодет с иголочки. Выглядел клево и к ней относился хорошо. А потом раз – ибросил. Сказал, ты молодая, тебе замуж выходить надо. Вот гад. Носит же землятаких уродов. У него и в мыслях не было относиться к ней серьезно. Так,романчик на стороне, пока женушка в салонах прохлаждается.

– Ирина говорила, что он женат?

– Не говорила. Но, ясное дело, женат, в сорок-то слишним лет. И разводиться не собирался, ему и так хорошо было. А она-то дура…

– Я так и не поняла, что такого она могла о немузнать, – вернулась я к интересовавшей меня теме.

– Я знаю одно: что-то она точно раскопала. А началосьвсе месяца два назад. Мы в кафе сидели, встретили знакомую Ирки, она раньше в«Клеопатре» работала, потом ушла в «Карусель». Они начали болтать, что да как,я в туалет отлучилась. А когда вернулась, девица уже ушла, а Ирина задумчиваятакая была и вроде даже испуганная. После этого и пошло: чего-то она всеискала… И мне заявила: ее любимый в опасности.

– В опасности? – растерялась Сонька.

– Ага.

– Чего ей так за него переживать, если он ее бросил?

– Бросить-то бросил, но она все равно считала, что онлучше всех на свете. Такая дура…

– А как девушку из «Карусели» звали?

– Вика. Фамилии не помню, хотя Ира ее называла. Простаякакая-то фамилия. На прошлой неделе мы с Иркой встретились, и она говорит:кто-то был у нее в квартире. Замок не сломан, ничего не украли, но вещи не таклежат. Я говорю, иди в милицию. А она мне: я должна сначала поговорить слюбимым, она только так его и называла. Он сейчас, видите ли, занят, но наследующей неделе обещал с ней встретиться. Уж теперь вряд ли.

– Дела, – молвила Сонька, с сомнением поглядываяна меня.

– Следователь с вами беседовал? – задала яочередной вопрос.

– Нет. Я думаю, идти мне к ним или нет?

– Конечно, идти, – кивнула Сонька.

– А если Ирку грабитель убил и любовник ни при чем? Сголовой-то у нее точно проблемы были. Просто наказание какое-то. Ладно, мнепора.

Она направилась в магазин, а мы к машине, которая былаприпаркована неподалеку.

– Эй, – вдруг позвала Верка, мы дружнообернулись. – Это ваша тачка? – спросила девушка.

– Да, – ответила я.

– Черт, – выругалась она и бросилась в магазин,оставив нас гадать, что это вдруг на нее нашло.

Мысль эта не давала мне покоя. Сонька поглядывала на меня,не решаясь заговорить. Однако вскоре не выдержала:

– Куда ты несешься точно угорелая?

– Помолчи, – отмахнулась я. Наш офис осталсядалеко позади, место назначения я видела смутно.

– Ты думаешь то же, что и я или у меня просто крышапоехала?

Я все-таки притормозила и посмотрела на подругу.

– А что ты думаешь?

– Не трудно догадаться. Вера сказала, что виделалюбовника Эсмеральды. И его тачку тоже.

– Хочешь сказать…

– Ладно, у меня глюки, – пожала плечами Сонька.

– Ты считаешь, что этим самым любовником мог быть мойотец? – спросила я с насмешкой. На Соньку я злилась зря, вполне логичнотакое предположить, ведь Верка чересчур эмоционально отреагировала на моюмашину, точнее, на машину отца. – Допустим, – вздохнула я. – Ичто дальше?

– Ничего, – вновь пожала плечами подруга. –Действительно, ничего. Твой папа мог встречаться с кем угодно. Слава богу,Эсмеральда совершеннолетняя. Какое это может иметь отношение к тому, что с нейслучилось?

Я припарковалась возле магазина и теперь разглядывалаплощадь впереди, нервно барабаня пальцами по рулю.

– Давай начистоту, – решилась я. – Есливерить девушке, Эсмеральду убили потому, что она интересовалась делами своеголюбовника.

– Девчонка могла нафантазировать. И что скрывать твоемуотцу? Я имею в виду, что такого особенного? Лично мне в голову ничего неприходит. Конечно, ты своего папу лучше знаешь, но по мне, так это просто бред.

– Надеюсь. И все же… Помнишь, когда мы рассказали обубийстве, они с Николаем Ивановичем как-то странно переглянулись.

– Не выдумывай. Хотя… допустим, отец был знаком сИриной, о чем Николаю Ивановичу известно. И вдруг ты говоришь, что девушкуубили. Естественно проявить беспокойство. Дядя Боря не хотел, чтобы ты знала,как он проводит время, и предпочел промолчать. Вполне разумно. Разве нет?

– Не знаю. Соня, у меня на душе кошки скребут. ВедьИрина сказала, что ее любимый в опасности.

– Если честно, у меня тоже кошки скребут, –сказала Сонька.

– Поехали к отцу, – заводя машину, предложила я.

– Лучше поговорить с ним вечером, когда ты немногоуспокоишься, – вздохнула подружка.

Конечно, я вовсе не уверена, что папа имеет какое-тоотношение к погибшей девушке, но, начни я его расспрашивать, само собойполучится, будто в чем-то его подозреваю. Однако голос разума затих и болееменя не беспокоил.

Мы подъехали к бизнес-центру, где находился офис отцовскойфирмы. На стоянке увидели его служебную машину, рядом машину Николая Ивановича.Значит, оба здесь.

– Мне с тобой идти? – вздохнула Сонька.

– Лучше тут подожди.