– Ну что же, Олег, давай дуй в институт, узнай домашние координаты Бориса этого, ну, и Беловым поинтересуйся, только аккуратненько. А уж потом домой к Борису наведаемся. Никак у мужика хворь приключилась. Только один не ходи, Игореху возьми с собой, у него вид вечного студента.

– Мы проведаем, не вопрос, только зря это, – задумчиво откликнулся Игорь. – Такие внезапные хвори не дома лечат, это я тебе точно говорю. Что он, глупее обезьяны? Понимает ведь, что искать его будем, и прежде всего дома или в институте.

– Ага! Вот все всё понимают, поэтому давайте сидеть тихонечко, как клопы, и попискивать, что опять в какое-то дерьмо вляпались! – взвился Степанов. – Разленились, черти! Марш приказ выполнять! Разговорились, мать вашу!

Олег и Игорь, молча раскрывая зонты, вылезли под проливной дождь.

Посетив два солидных кабинета и получив лаконичные ответы, они задерживаться не стали, так же, под зонтами, вернулись в белые «Жигули».

– Вашскородие! Приказ выполнен! – дурачился Олег. – Докладаю! Противный субъект Б. Б. Куценко предательски бежал в дом отдыха по горящей путевке в Кисловодск, вечером предупредил об этом начальство, позвонив ему домой. Начальство негодует и будет негодовать еще, видимо, долго, потому как заместить предателя некем. Что же касается Белова, то руководство сего института от него отреклось. Ректор сказал, что такого знал очень плохо, потому как с ним не водился. Зато баба Зоя, та, которая тряпкой перед нами возила, вспомнила, что был у Белова дружок по фамилии Голубев. Этот товарищ работает теперь на «Радио Анта» и может многое разъяснить, по причине близкой и продолжительной дружбы. На этом все. Вопросы и пожелания можно?

– Ну? – нахмурившись, спросил Степанов.

– Надо ли обо всем докладывать Касарову? В общем-то, еще и докладывать нечего, но с обучением-то каникулы получились.

– Это мои заботы, – отмахнулся Степанов.

– Ладненько, а как насчет похавать?

Степанов только сокрушенно покачал головой, но вытащил толстенький лопатничек и отсчитал деньги.

– Так, значит, ты и есть родная дочь Касарова, а Лодовский тебе приходится добрым дядюшкой, да? – в который раз удивлялась Тайка, разглядывая черноволосую девушку. Они уже наорались друг на друга и теперь пили чай, перейдя на нормальный человеческий язык. – Вот уж не думала, что Марк Андреевич успел потомством обзавестись! – поражалась Тайка.

– А чему ты удивляешься, он уже не мальчик, – попробовала растолковать хозяйская дочь. Они незаметно перешли на «ты».

– Как-то странно, что до сих пор Касаров и Лодовский ни разу о тебе не упомянули.

– Кому же охота лишний раз выставляться идиотом? С маменькой моей у них в свое время случился скоропостижный роман. Страсти хватило на две недели, а воспоминаний на двадцать лет, в моем лице.

– А что, они не расписывались?

– О господи! О чем ты? Маменька всегда считала, что в загс бегут только те, кто мужика к себе намертво приковать хочет, а папенька был с ней согласен. Им обоим этот брак был нужен, как коту собака.

– Но тем не менее Касаров же тебя признал как дочь.

– А куда ему было деваться? Мне было семь лет, маменька приволокла меня к Марку и заявила, что дальнейшим моим воспитанием обязан заниматься теперь он, потому как она сама отбывает с новеньким богатеньким поклонником в черноморское турне. На самом деле она ложилась опять на очередное принудительное лечение, вот Касарову и пришлось воспитывать меня до семнадцати лет. Здесь я и жила, это уж потом я уехала поступать в Москву, да там и укоренилась. А сюда теперь только наездами, в дни каникул.

– С ума сойти, чего только не бывает! Слушай, а почему ты отца Марком зовешь?

– Он мне так представился в самый первый день, я и стала его так звать. Потом, правда, выговаривал мне, что это, мол, за фамильярность, а теперь привык.

Тайке было легко с этой двадцатилетней девчонкой. Она, не скрывая, выложила Юльке все – и про смерть Любаши, которая до сих пор не давала ей покоя, и про таинственное исчезновение Элины, и про какие-то загадочные тетради, и про выстрелы по машине Лодовского, и про подзорную трубу, и про то, что она обо всем этом думает. У молодой Касаровой загорелись смородиновые глаза, и она сразу стала вникать во все подробности, а потом подвела итог:

– Это дело нельзя просто так оставить! Укокошат, и чихнуть не успеешь. Конечно, сюда бы неплохо парочку профессиональных детективов, да папенька скорее руки на себя наложит, чем позволит посторонним в семейном белье копаться. Поэтому придется самим заняться. Тебе одной не справиться, это факт. Одна голова хорошо, а две лучше, да у меня еще и колеса имеются, папенька машину подарил, когда я в институт поступила. До сей поры она мне была без особой надобности, все равно я больше в столице, а вот теперь в самый раз сгодится.

Юлька приступила к расследованию немедленно, так была напичкана детективами. Сидя за кухонным столом и уплетая купленные салатики в пластиковых коробочках, она самозабвенно рассуждала:

– То, что Любаша скончалась, это не простая случайность, факт, помогли.

– Ты совсем не слушала, да? Я же тебе говорю, когда е ней приступ приключился, никого не было на кухне. Сначала мы с Верой Львовной, а потом мужики прибежали. В дом никто не входил из посторонних. У вас что, потайной ход есть? Или, может, твои родственнички – папашка с дядюшкой придушили бедняжку, чтобы под ногами не мешалась, так?

Юльку разубедить было нелегко. С упорством молодого ослика девчонка спокойно рассуждала:

– Там видно будет, когда все на свои места встанет, а пока очень уж у вас много случайностей.

Тайка тревожно посматривала, как Юлька уплетает салат, и начинала волноваться. До сегодняшней встречи ей как-то успешно удавалось внушить себе, что все неприятности – чистая случайность, а тут приехала эта юная особа и перечеркнула тихое, блаженное проживание.

– Мне больше всего не нравится, что в вас с Лодовским стреляли, – продолжала размышлять Юля. – И почему, интересно, вас не расписали позже? Какого хрена выжидают, крысы вонючие?

Тайка поежилась.

– Юля! Ты же девушка! Я тебя предупреждаю, если ты будешь так выражаться, я буду проводить расследование самостоятельно, что за лексикон! – возмутилась Тайка. Она и сама могла ляпнуть что-то подобное, но грубятина из уст молодой, очаровательной девчонки просто резала уши.

– Слушаюсь и повинуюсь, насколько сумею, – покорно согласилась Юлька. – Тем более что ты и на шаг без меня не продвинешься. Это ж надо, залезть неизвестно во что и до сих пор палец о палец не стукнуть для своей же собственной безопасности! В наше время случайно могут головы лишить, это ты права, но, когда случайности сыплются на тебя одна за другой, это уже печальная закономерность. Даже Вера Львовна это поняла, а до тебя, как до медведя – все доходит после зимней спячки. Давай собирайся, поехали.