с предохранителя и сделал тоже самое. — Приготовились! При виде целей — огонь на поражение! Я посмотрел на Била и он кивнул мне в ответ. Мы так простояли минуту, пока не услышали гул приближающихся бронемашин. Наверно нам повезло, но это была не тяжелая техника, а легкобронированные машины с мощным двигателем для передвижения пехоты. И с турелью в виде пулемета, но менее смертельным это ее не делало. Мы ведь все-таки из крови плоти сделаны и даже после всего пережитого, нас могли убить пули. — Слышишь? — сказал я не сильно громко Билу. Он кивнул. Машины приближались с каждой секундой все ближе к нам. И когда две машины появились на дороге, я прицелился в точку чуть ниже лобового стекла и спустил курок. Вокруг меня поднялся небольшой клубок пыли. После меня выстрелил Бил. Он попал прямо в стекло. Обе машины загорелись, а экипаж обоих машин погиб на месте. Но вдруг у бронемашины, что я попал, начала разворачиваться башня. — Твою мать! Бил! Еще один выстрел! — крикнул я и тут же побежал за пулемет попутно выкинув противотанковую. Бил скинул ранец и тут же достал снаряд и легким движением руки зарядил его в РПГ. Я начал вести огонь на поражение с ДШК, я не был уверен пробьет ли он его броню. Пулемет бронемашины начал стрелять, его практически задевали нас Билом, но в самую последнею секунду Бил попал. Бронемашину окутал серый дым, но потом она вспыхнула, как спичка. — Это бак загорелся! Черт, повезло! — вскрикнул Бил. Повезло — подумал я и вздохнул, но кто знает, что нас там еще ждало. Я взглянул на капрала и сержанта, они стояли в полном недоумении и непонимании, того, что происходит, но были чертовски ради, что мы уничтожили эти две развалюги. — Нил! «Ты в порядке?» — спросил меня капрал. — Все хорошо, со мной и с Билом — ответил я. — Черт надо бежать, пока сюда польская кавалерия не подобралась. Бросаем пикап, он нам уже больше не нужен.

Мы побежали в сторону склада, капрал заметно прихрамывал, но он сам этого не замечал. — Бил, у тебя последний снаряд. — Да, последний. — Хреново, я бы сказал. Я глянул на часы и там было десять с половиной. — Пол одиннадцатого, а мы с вами в такой передряге. — Ничего не поделаешь — сказал сержант Гонсалес. И в эти моменты, я не думал выживу или нет, не думал я и о тебе Эмили. Знаю, ты бы осудила мои поступки, но ты бы все равно любила меня и это я знаю очень хорошо. Я помню те теплые летние деньки, когда мы часто любили гулять по озеру, в парке, лесу. Я уже не помню твоего лица, но я помню твой взгляд. Твой взгляд полный любви, тепла и чего-то более возвышенного, чем это все. В такие моменты я был, где-то в другом месте, не в этом мире, не на этой планете. Мы с тобой блуждали где-то на краю вселенной, ты любила часто говорить о том, как ты бы хотела быть звездой в следующей жизни. Но я всегда тебе отвечал, что ты и в этой жизни звезда. Для меня ты была путеводной звездой. Своим светом, ты озаряла мне путь в густом и полном тьмы мире. Твои губы, твоя улыбка, я не видел ничего красивее тебя. Господи, я в богом забытом месте вспоминаю тебя, дорогая. Ты самое лучшее, что случалось со мной, но я все равно тут, а ты… Когда я говорю с тобой мне становиться спокойней, не знаю почему. Может потому что могу ощутить, хоть что-то связанное с тобой. Хоть, как-то прикоснуться к тебе… Отсюда… Я готов подождать, чтобы встретиться с тобой, забыть об этом убогом мире и просто отдаться друг другу. Я помню мы с тобой говорили о том, куда бы мы хотели поехать. Ты сказала, что хочешь посетить Париж, а я сказал, что хотел бы оказаться в Тибете, я помню, как ты рассмеялась, когда я это сказал. Если бы ты только знала, как ты красиво смеешься, если бы ты только знала, как я тебя люблю. Я не забуду, как мы с тобой слушали рок ночами напролет, все твои любимые группы — стали моими любимыми группами, а я уж молчу про свои любимые группы. У нас с тобой было столько любимых песен, которые мы нарекали своими. Вместе, мы могли слушать их вечно. И когда я был с тобой, я никогда не думал о других девушках, для меня существовала только ты и больше никто кроме тебя. Первая наша с тобой ночь, ты проснулась рано утром и полуголая встала у окна. Было лето и солнце во всю светило на тебя, ты предстала для меня ангелом, что спустился с небес. Ты пришла спасти меня от всей этой грязи, что окружала нас повсюду. Я пустил тебя в такие закоулки свой души, где никто никогда не бывал, кроме тебя. Твои волосы, они были идеальными, ты всегда носила каре и тебе, чтобы быть неотразимой даже макияж не требовался. Природа одарила тебя невероятной красотой. Ты никогда не вступала в какие-либо интрижки, ты всегда была верна мне, а я тебе. И я ценил все моменты проведенные с тобой. Мир просто переставал существовать. Была ты — звезда и я просто человек, который решил прикоснуться к ней. Ты опускаешься мне прямо в руки и сжигаешь меня своим племенем любви. И не смотря на все слова, на все, что я сказал тебе, я там где мне суждено быть. Вдали от тебя. Я думал, что это время будет длиться вечно, но оно прошло, так, будто бы его и некогда и не было. Ничто так не ранило меня больше, чем мысль о том, что тебя больше нет…

Мы были близки к складу, я накинул шарф и посоветовал парням сделать тоже самое. Ожидать чего-то хорошего я не мог, но и перспектива того, что там находиться вся польская кавалерия много радости не приносила. В штабе даже не понимали, что здесь происходит и сама идея, что двое солдат должны прочесать город и проверить обстановку — как минимум звучит не правдоподобно и как максимум является бредом сумасшедшего. Но вот мы в этом городишке, но правда уже вчетвером. О чем думали сверху — для меня останется загадкой. Ради чего мы делаем это, ради чего? Чтобы вбомбить очередной город, убить сотни повстанцев. Мы — цепные псы, как