— Вы знали, — полувопросом сказал Кирюха.

— Нет.

— Не поставим, а клизмочку вставим, — поправил Вениамин. — Но это неважно.

Турецкий выиграл. Но только первый раунд. Теперь надо было брать инициативу в свои руки.

— Значит так, все переходим на «ты». Дело не в панибратстве. Так команды быстрее складываются. Да, я знаю, что легко это не получится, поэтому... — он наклонился к сумке, которая стояла под столом, и достал оттуда две бутылки водки. — На бруденшафт, а по-русски — за знакомство.

Просидели до утра. Хотя глагол «просидели» не вполне соответствует действительности. Раундов было, как в профессиональных боксерских боях — до нокаута. Были и тренировочные драки, и стрельба снежками в цель, и бег наперегонки. Турецкого проверяли ненавязчиво, но жестко. От выпитого экзамены становились особенно трудными. К двум бутылкам, принесенным Александром, добавилось еще шесть. Впрочем, защитился Турецкий с «красным дипломом». Его признали за своего. Его признали и командиром. Даже взяли с собой в больницу, попрощаться с Андреем Чесноковым.

«Ну, знакомство состоялось, — подумал Александр. — Дружбы пока нет, разумеется, но это все дальше. Теперь самое простое — начать и кончить».

— Так, ребята! Основная легенда для теплохода будет такой, — еще по дороге во Владивосток, летя в самолете, Турецкий инструктировал команду, — Василий и я едем вместе, мы приятели. Дмитрий и Вениамин окажутся в одной каюте, значит, знакомятся только на теплоходе. Кирилл едет сам по себе. Личные версии каждый придумывает сам. Особо не усердствуйте — путь не длинный, да и лучше не светиться, а отсиживаться по каютам. Кирилл, это в первую очередь касается тебя. Не разыгрывай из себя Джеймса Бонда. И по поводу женщин! Для буфетчиц, уборщиц, посудомоек и прочего обслуживающего персонала женского пола — ты глухонемой, парализованный импотент. Понял?

— Это что за болезнь такая? — удивился Кирюха.

— Человек-невидимка, ясно?

— Так точно! Я буду связным между вашими каютами, — заговорщически ответил Кирюха, и все засмеялись.

— А если серьезно, потрись там среди «челноков», может, чего полезного для нас узнаешь. И вообще, на теплоходе советую отдыхать и отсыпаться: в Японии не до сна будет. От аэродрома в порт добираемся уже по отдельности. И самое главное: все, что касается операции, обсуждается только на палубе. — И только сейчас, осознав, что поезд уже тронулся, что остановить его нельзя, что все теперь покатится так, как покатится, Турецкий тяжко выдохнул: — С ума сойти! Япония!

— Страна восходящего солнца, — мягко вставил Кирюха.

— Узкоглазые, — презрительно добавил Митяй. — Двадцать первый век, — восхищенно произнес Веня.

— Говорят, очень честные люди, — сказал Гладий, и лицо его стало мечтательным.

На теплоход поднимались согласно легенде. Турецкий и Гладий стояли на посадку первыми. Александр отправил Василия с вещами в каюту, а сам остался на палубе, посмотреть как пройдут ребята.

Первым из них поднялся серьезный и спокойный Веня Сотников. Вскоре после него появился Дмитрий Козлов. На его плече висела туго набитая спортивная сумка, из которой торчал хвостик батона сырокопченой колбасы.

Молодец Дима, — отметил Турецкий — запасливый.

Долго не появлялся Кирюха. Александр уже начинал волноваться, когда увидел весело возбужденного Барковского. Он шел быстрой, подпрыгивающей походкой, а на шее у него победно развевался ярко-голубой женский шарфик.

— Боевой трофей! — хмыкнул Турецкий. — Ну, теперь все на месте.

Теплоход «Смирнов» отчаливал поздно вечером. Поэтому приказ Турецкого отсыпаться было выполнить не сложно.

А утром в дверь каюты, где жили Турецкий и Гладий, постучали и знакомый до боли голос заискивающе-ласково спросил:

— Господа, к вам можно войти?

— Входите! — угрожающе-вежливо ответил Александр.

Дверь распахнулась. На пороге стоял Кирюха. Лицо его было помятым, но довольным. Турецкий понял, что приказ был выполнен не всеми...

— Мужики, преферансисты среди вас имеются? — закрывая за собой дверь и многозначительно подмаргивая, спросил Кирюха. И, еще не дождавшись ответа, сначала показал пальцем на Александра, затем изобразил пальцами выход из каюты.

— Я играю... — понимающе кивнул Турецкий.

— А вы не балуетесь? — обратился Кирюха к Василию.

Но Василий не смог ответить. Он почти плакал, сдерживая смех.

— Он не балуется, — ответил за него Александр и, больно ухватив Кирюху за локоть вышел с ним из каюты.

— Ну что за цирк, Кирилл? Ты что, на прогулку выехал?

— Да я что, — почти обиженно сказал Барковский. — Я веду себя соответственно обстановке. Тут ночью такая гульба стояла, что будьте-нате! Все друг с другом перезнакомились, одни вы, как сычи, в своих каютах сидите и только внимание к себе привлекаете! Как нерусские, ей-богу.

— Может, ты и прав,— подумав, согласился Турецкий. — Ну и что ты предлагаешь?

— Мы же за машинами едем. Нам надо свою заинтересованность в этом деле показать! Короче, сейчас все поймешь. В данный момент все «челноки» после бурно проведенной ночи отсылаются. И мы отдохнем. А к вечеру бери Ваську, и идите к ребятам в каюту, там Козлов стол накроет. Я туда нужного человека приведу.

Вечером в дверь каюты постучали, и Кирилл Барковский со словами: «Проходи, Колюша, проходи!» — пропустил внутрь мордастого лысоватого человека.

— Это — Коля Бабухин! Человек бывалый. За тачками в Японию ходит не в первый раз. И очень много интересного нам с вами, мои новые друзья, может рассказать!

— Не бесплатно, мальчики, не бесплатно. За дивиденды, — проговорил Коля, и все невольно улыбнулись — так подходила ему фамилия Бабухин.

— Дивиденды у меня не большие. По пятьдесят баксов с носа, но деньги свои я отрабатываю честно... И тачки помогу выбрать что надо, и во Владике на таможне есть кой-какие зацепки. Как?

— Что — как? — спросил Гладий.

— Ну, насчет дивидендов? — вылупив глаза, повторил Бабухин.

— А дивиденды когда отдавать? — очень заинтересованно спросил Козлов.

— С вас, мальчики, поскольку вы в первый раз, после погрузки ваших тачек на паром. Если же еще когда-нибудь захотите в Жапан за тачками смотаться и на меня нарветесь, то сразу — расплата прямо у трапа. Ну так как?..

— Это надо подумать, — как бы размышляя вслух, сказал Козлов.

— Да чего тут думать! Согласны мы, согласны! — сделав на Козлова страшные глаза, за всех ответил Кирюха. — Инструктируй, Колюша!

— Ну тогда, значится, так!.. — начал Бабухин и, как заправский лектор, стал прохаживаться взад-вперед по каюте. — Город-порт Осака, куда мы поутряне с вами прибудем, встретит нас восторженно и радостно. Это я шутю, — объяснил для «бестолковых» Колюша. — А вообще-то хозяева стоянок знают про наше прибытие и будут ждать нас у трапа.