litbaza книги онлайнУжасы и мистикаДевочка в красном пальто - Кейт Хэмер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 84
Перейти на страницу:

– Ну, ничего, ничего. Пойдем в дом и посмотрим, нет ли у нас в вазочке печенек.

Я беру его большую руку, и мы вместе заходим в дом, он насвистывает и поигрывает молотком, который держит в другой руке. На обратном пути я замечаю то, чего не видела раньше.

– Смотри-ка, дедушка, – показываю я.

Это ряд крошечных домиков – судя по размеру, для хоббитов или эльфов, которые пристроены сбоку к стене замка. У каждого своя дверца, в дверце вырезано круглое отверстие. Он только хмыкает в ответ, словно его мысли заняты чем-то своим, а мне хочется остановиться и получше рассмотреть домики, но он тянет меня за руку, и я подчиняюсь.

Дедушка дает мне цветные карандаши и оставляет меня на кухне, а сам идет заниматься своими делами. Оставшись одна, я снова думаю о маме. Мне представляется, как она лежит на больничной кровати, словно раздавленный паук. Потом доктора режут ее; она похожа на ветчину. Мне страшно рисовать – я боюсь, что вдруг получится она, а из нее торчат разные металлические трубки и провода.

Я смотрю вверх на высокий потолок, и мне представляется другая картина. Я как воздушный шарик летаю под потолком, а дедушка подходит, пытается схватить меня за веревочку, но я очень, очень высоко, ему не дотянуться. Я спускаюсь вниз только один раз, когда они говорят, что маме лучше и я могу вернуться домой. И тут я снова начинаю плакать, положив голову на карандаши, стеклянный шар разбивается, его содержимое вытекает наружу.

Я понимаю, что Дороти вернулась, по ее крику:

– Кармел! Где она?

– В доме она, в доме.

Дороти входит, увешанная пакетами. На губах у нее розовая помада, она одета в голубую блузку с ярко-розовыми розами.

– Продукты, – говорит она и выкладывает на стол банки, коробки, лимоны, крупы. – Сегодня вечером будет пир горой, – смеется она и откидывает волосы назад, как лошадь гриву. Ее глаза сияют, лицо веселое, как будто поездка взбодрила и оживила ее.

– Дороти, – я говорю осторожно, потому что со взрослыми заранее не знаешь, когда они поведут себя странно или вдруг скажут «нет, ни за что». – А можно в следующий раз я поеду с тобой?

– Посмотрим, – говорит она и смеется.

Я беру со стола банку с бобами и, как дурочка, чуть не плачу от радости – так приятно встретить что-то знакомое: тот же синий цвет и те же «57 вкусов».

– А теперь, Кармел, кое-что для тебя.

Она берет пакет, на котором большими красными буквами написано «Британский благотворительный фонд», и начинает вынимать одно кружевное платье за другим – целых шесть штук, такие носят куклы или невесты. Платья кружевной горой возвышаются среди продуктов, цвета у них, как у мороженого: желтое, персиковое, розовое, белое, все из нейлона, а мама нейлон никогда не покупает. Потом она показывает другой пакет, в нем новые колготки, трусики, ночные рубашки и блестящие туфли.

– Ой… – говорю я. – Ой, спасибо, Дороти.

– Тебе не нравится, Кармел? – Лицо у нее делается расстроенное. – Так одеваются девочки в тех местах, откуда я родом. Когда воскресным утром они идут в церковь, кажется, будто ожила клумба с цветами.

– Обычно я ношу джинсы и футболки с рисунком. И кроссовки.

– Вот как… Но твоя одежда испачкалась.

Я опускаю глаза – что правда, то правда. Легинсы вытянулись на коленках мешками, манжеты жесткие от грязи. Даже ноги от носков чешутся.

– Ну, может, хоть на время сгодится, – говорит Дороти.

– Хорошо, – соглашаюсь я. Я стараюсь вести себя вежливо, хотя все эти наряды годятся разве что для Алисы, которая собралась на Безумное чаепитие к Шляпнику. – Я поношу это дома.

Входит дедушка, потирая ладони.

– Вернулась, – говорит он, берет Дороти за руки, и они танцуют вокруг стола какой-то нелепый танец, он кажется еще глупее из-за дедушкиной хромоты.

Потом он садится на самый большой стул во главе стола, убирает с лица улыбку, принимает серьезный вид, как король в ожидании подношений.

– Ну, а мне ты что привезла? – спрашивает он.

– Вот, твои любимые, – отвечает Дороти.

Он отрывает верхушку у пакетика и вынимает арахисовый орех в скорлупке.

– Мы кормим ими птиц, – говорю я.

Он хмурится, как будто я испортила ему удовольствие от любимого лакомства:

– Это напрасная трата хороших продуктов.

Он ломает скорлупку ореха, зажав его между большим и указательным пальцами, с таким звуком, как будто хрустнула кость.

Дороти произносит:

– Пойдем, дитя мое, примем душ и отправим твою грязнущую одежду в стирку.

Она ведет меня по лестнице наверх в ванную, а за спиной раздается «хрусть, хрусть, хрусть» – это дедушка ломает скорлупки орехов.

Когда я спускаюсь обратно, дедушка сворачивает газету, которую читал перед этим, и кладет под себя на стул.

– Вот и она, – говорит дедушка. – Миленькая, как картинка. Хорошенькая, как зайчишка.

Грязную одежду, свернутую в комок, я несу в руках, кроссовки лежат сверху. Дороти бросает все в маленькую комнатку, где стоит стиральная машина, и мне становится грустно, когда она запирает дверь.

– Ты выбрала желтое. – Дороти хлопает в ладоши: – Прекрасно!

Ей эти платья нравятся куда больше, чем мне. Найдись платье большого размера, она бы, похоже, сама такое надела. Если бы мама увидела меня сейчас, она бы рассмеялась и сказала, что у меня тот еще видок. Когда я переодевалась, я поклялась сама себе, несмотря ни на что, в душе оставаться прежней Кармел – пусть мое имя послужит мне «перстом указующим». Я слышала такое выражение от мамы.

Пир, который приготовила Дороти, уже дымится на столе, и, когда я сажусь, у меня начинают течь слюнки. Перед дедушкой даже стоит кружка с пивом.

– А теперь уделим минутку, чтобы произнести слова благодарности Господу, – говорит дедушка.

Я повторяю за ними все, что они делают, наклоняю голову и складываю ладони вместе.

– Благодарим тебя, Господи, за то, что ты послал нам эту восхитительную трапезу. – И дедушка все говорит и говорит о том, какое это счастье «вкушать плоды земли» и «мясо, дарованное нам».

Я бросаю на него взгляд из-под опущенных век. Его лоб нахмурен, глаза плотно сжаты, и я догадываюсь – припомнив песенку, которую он пел утром, – что он из тех, кого папа называет «помешанный на боге». Папа говорит, они самые опасные люди. Хотя дедушка не кажется опасным, он просто потный и недовольный. В конце своей длинной молитвы он молится и за маму: «…и дочери нашей, Бет. Поддержи ее на стезе выздоровления и помоги нам как можно скорее воссоединиться с ней в любви и согласии».

Наконец-то он замолкает.

– Осторожно! – Дороти подмигивает мне. – Мы у себя в Мексике привыкли добавлять в еду огонь.

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?