из нашей кровати! — крикнула Маргарита. Она стояла в проходе и, уперев руки в боки, смотрела то на меня, то на Песи. — Вообще не понимаю, кто это и что она делает у нас в особняке!

Я закипел. Все напряжение, которое скопилось за это время, вырвалось из меня. Подошел к своей жене.

— Собирайся! Ты едешь к маме! — сказал, указывая на дверь.

— Что? Я твоя жена! Ты не смеешь! — попыталась ответить девушка. Но мое тело поменяло форму, а руки загорелись проклятым пламенем.

Марго сразу же замолчала и стала сжиматься. Даже ее большая грудь уже не казалась такой огромной. Через мгновение я вернул себе человеческое обличие.

— Повторяю последний раз, спокойно. Ты уезжаешь к своей матери, и, пока я не разрешу, не возвращаешься.

— Но… — со слезами возмутилась девушка. — Это такой позор. Мы женаты несколько дней, и муж меня выставляет… Засмеют ведь. А мать… Она… Она…

— Тебе помочь собрать вещи, или сама справишься? — уточнил я у рыдающей девушки.

Марго заплакала только сильнее и побежала в свою комнату. Я выдохнул. Подошел к кровати и разбудил змейку.

— Песи, скажи, ты можешь дать мне яд, который есть в твоих клыках? Мне правда очень нужно, я бы не просил,если бы…

— От тебя пахнет смертью, — отстранилась девушка. — Зачем? Не нужно делать так! Это неправильно, нехорошая магия! — причитала девушка.

Тут я с ней был согласен, но других вариантов просто не было. Когда она успокоилась, попросила принести сосуд для яда и не смотреть. Я дал ей чашу и пошел в душ.

На руках появилась тонкая корочка кожи, на спине — огромный шрам. В животе зарастала дырка. Я включил горячий душ и сел в ванну. Струи обжигали мое тело, а я думал. Очень не хочется потерять еще диких. Их и так стало в половину меньше. Пятьсот братьев приедут только через неделю.

У нас не готово оружие для всех, домики. Да куча всего! И это помимо бесконечных проблем на всех фронтах. Нет Жени, Лизы, Вилберт ранен. Мне нужны мои люди и срочно.

Закрыл глаза, и сознание будто в хаос попало. Пустота… Всеобъемлющая… Эмоции и мысли успокоились. Перед глазами появились пули, много, они висели в воздухе. Почему? Что это значит? Открыл глаза и увидел, что в ванной материализовались по меньшей мере сотни снарядов из магии тьмы.

Новое плетение само всплыло? Или это последствия всего, что я пережил? Горячая вода продолжала окутывать мое тело. Сосредоточился на одной из пуль, и она двинулась. Захотел — и та полетела на огромной скорости в стену, оставив дыру.

Переключил внимание на остальных. Они все дернулись, запускать всех не рискнул, раздолбать собственный дом не хочется. Отличный подарок перед встречей с Кощеевым, только нужны еще испытания.

Закончил свои дела и вышел. Песи уже спала, рядом лежала емкость с черной жидкостью. Отправился к шкафу и оделся в классический костюм, предпоследний, между прочим.

Взял миску и покрутил яд — вязкий и абсолютно без запаха. Сначала подумал протестировать на себе, но не перед предстоящей возможной бойней. Поправил одеяло Песи и поцеловал ее в лоб. Как бы я хотел сейчас завалиться вместе с ней, и пусть все дела подождут!

Зевнул, и на меня накатила усталость. Силой заставил себя выйти из комнаты, дойти до диких. Увидел на улице Вилберта, стоящего на коленях перед телом паренька, которого я не смог спасти. Подошел к нему.

— Арфи! Мой племянник. Он как узнал, что я стал главой личной охраны, так старался в Германских землях, чтобы его тоже усилили твоей кровью. И когда пришла новость, что нужны люди, он сорвался сюда. Я гонял племянника, чтобы он был сильным и соответствовал ответственности, возложенной на него. Мы можем его сжечь? Он не хотел, чтобы его хоронили. Дорфа, моя сестра, мать Арфи, умерла, и у него, кроме меня, никого не осталось.

Попросил диких отнести тело паренька на поляну, где рядом не будет построек. Арфи положили на траву, дикие встали вокруг. Вилберт положил на его тело свой кинжал. Воины взяли землю и бросили сверху. Только они решили облить его горючей жидкостью, как я их остановил.

Подошел к телу. Сердце кровью обливалось, когда смотрел на это юное лицо. Из моих рук потекла магия проклятий полностью, залив его тело. Я отошел на десять шагов, дикие последовали моему примеру. Не знаю, что значит этот жест, но его использовали главы, когда благодарили меня за спасение поселения от измененных.

Я приложил кулак к груди. Когда Вилберт увидел это, его глаза намокли. Оставшейся рукой ударил себя в грудь, другие дикие повторили этот жест. Щелчок пальцами, и паренек вспыхнул. Огромное черное пламя забирало тело, не было ни дыма, ни запаха.

Через пару минут не осталось ничего. Ко мне подошел Вилберт и сказал:

— Лидер, спасибо, что вы отдали честь моему племяннику. Этот знак… — высшая благодарность, которую может выразить один воин другому. Спасибо вам…

Мне стало неуютно. Но через мгновение Вилберт уже надел свою маску сурового мужика.

— Я отобрал тех, кто пойдет с вами, мне помогли десятники. На территории проводим подготовку. Подходы к особнякам заминированы, если случится прорыв. их ждет теплый прием.

— Молодцы, — ответил я, забыв уже про яд Песи. Подобрал миску и передал ее Вилберту. — Это сильный токсин, аккуратнее. Нужно, чтобы он появился в комплектах пуль для всех диких: и тех, кто пойдем со мной, и кто, останется.

— Сейчас сделаем! — сухо ответил Вилберт и пошел к своим.

Время тянулось. Оставалась еще парочка часов до встречи с Кощеевым. Разведчики доложили о том, что пока никого на месте не встретили. Когда с пулями разобрались и все снарядились, я отправил десять человек занять позиции на месте встречи.

Не верю, что тварь придет один. Я собрал по остаткам своих вещей клыки Песи, «бритву» повесил на ремень. Вот же идиот, надо было взять ее на дело с сынком, может быть, получилось бы гранд-мастера нашинковать. А так… Ладно, прошлое уже не изменить.

Пришло время собраться мне. Паренька связали и положили в экипаж, я сел в кабину рядом с ним. Карета тронулась. Лица у диких были сосредоточенные, все смотрели на меня так, чтобы и пожелать удачи, и быть готовыми к любому исходу.

Осень. В этом мире я люблю это время года. Прохлада хорошо освежает. Открытое окно в экипаже захватывало запахи опавшей листвы. Несмотря на то, что сейчас предстоит, на душе было спокойно.

Алеша мычал. Я не очень хотел слушать его, поэтому мы запихнули ему кляп в рот. Ну, чтобы он был более спокойным, кто-то из диких не побрезговал, оторвал кусок одежды, который обмочил и засунул его ему рот.

Доехали до места, где я приказал остановиться. Экипаж покатил обратно, а мы продолжили идти дальше. Формально договорились встретиться один на один. Пусть внешне так и будет.

Хорошо, что я выехал с запасом, Алеша все никак не хотел идти. То спотыкался, то падал, и приходилось его поднимать, помогать продолжать двигаться вперед. Что-то не видно, чтобы он хотел увидеться с папочкой.

Точно! Я забыл ему сказать, куда мы едем. Может, поэтому он и не старается? Думает, что я его убивать веду? Ну, пусть будет ему сюрпризом. Мы дошли до условного места, здесь есть небольшой кусок с фонарями. Встали и ждали появления его папы.

Алешку трясло. Может, потому что он весь мокрый? Или так боится? Решил сжалиться над парнишей.

— Ты не переживай, я тебя к папочке привел. Мы обменяемся: я ему тебя, а он мне — Агнет. Так что потерпи чуть-чуть и снова будешь мамкину сиську сосать.

Странно, от моих слов Алешу только еще сильнее затрясло. Не знаю, что у них там за отношения с отцом, но, видимо, по головке его не погладят. Наконец, вдалеке появились два силуэта.

Я дернул юношу, чтобы он собрался. А вот и рожа Кощеева, который почему-то улыбался. Рядом шла связанная Агнет, в белом платье — точно подарок лжеимператора. Дикая не хотела идти, поэтому урод подталкивал ее.

Когда она увидела меня, то заплакала. Кощеев остановился в двадцати шагах.

— Щенок, не думай, что ты выиграл! Это всего лишь удачный ход. Да и стоил он тебе немало, слышал, много твоих диких подохло. Обещаю тебе, это только начало, всех кого ты знаешь, кто тебе дорог, — не станет.

— Болтушка, может, хватит меня пугать? Хочешь поговорить?