– Но..

– Я понимаю, что одинокой девушке очень хочется тепла и любви. А иногда и простого человеческого «заняться сексом с шикарным мужиком», и тут, наверное, даже Сапожников бы меня понял. Но на такой случай лучше приобрести маленького помощника в секс-шопе или научиться снимать напряжение с помощью душа.

Диана не смогла сдержать улыбки, и мне тоже сразу стало легче.

– Кстати, как там твоя новая квартирка? – Поинтересовалась Люба, потягивая газировку.

– Замечательная. – Честно ответила я. – Правда, в нагрузку вручили вредного толстого кота, но это не столь жирный минус, чтобы фокусировать на нем негатив. А еще у меня смежный балкон с Усовым – вот это по-настоящему пугает.

– Почему это? – Оживилась Алиса. – Очень даже удобно: захотелось дружеского секса – хоп, и ты уже у соседа.

– О, боги, нет! – Поморщилась я. – Мы просто друзья. Тот секс после корпората ничего не значит, и я не собираюсь его повторять.

– А он?

– Кто? Усов?

Они дружно кивнули, с интересом уставившись на меня.

– Умоляю, давайте, закроем тему. Все!

Усов и я? Они, верно, сошли с ума, раз предполагают такое.

15.00

Увидев на почте письмо, не поверила своим глазам: представитель пожарной части оповещал меня о том, что никто из сотрудников не признал в моем спасителе своего коллегу.

– Вы точно уверены? – Спросила я, перезвонив им.

– Он даже одет не по форме: бойцовка не того цвета и слишком узкая, никаких опознавательных знаков на ткани, шлем тоже странный, больше похож на аналог западного. Если честно, мы решили, что это постановочное фото. Быть может, вам лучше спросить у того, кто сделал этот снимок?

– Так как же я его теперь найду?

– Но вы ведь журналист.

– Да, но… Спасибо за помощь.

Я сбросила вызов и уставилась в окно на блестящие на осеннем солнце крыши домов.

Через пару секунд телефон зазвонил снова.

– Да?

– Катерина! – Прозвучал голос.

Я инстинктивно выпрямилась, приготовившись отразить атаку.

– Мама?

– Как твои дела?

– Все… хорошо.

– Значит, ты помирилась с Ильей? Какая чудесная новость!

– Нет, но…

– Печально. – Отрезала она.

Я развернула кресло лицом к стене. Меньше всего мне хотелось, чтобы проходящие мимо коллеги смотрели, как меняется выражение моего лица в зависимости от интенсивности нападок матери.

– Ты что-то хотела, мам?

Может, спросить, как мои дела? Как устроилась, хватает ли средств на проживание, и вообще.

– Я тут подумала. Тебе стоит бросить курить, Катерина. Вообще, давно стоило бы, но я не хотела поднимать этот вопрос при отце. Если он увидит тебя с сигаретой, то будет тако-о-ой скандал!

Разве может быть что-то еще хуже, чем ее вежливые нравоучения и ядовитые комплименты?

– Мам, я пока полностью перешла на вейп, это не так вредно.

Знаю, не оправдание, но я, правда, пытаюсь бросить.

– И это ты мне будешь рассказывать? Дымишь как паровоз! Не понимаю, как Илья тебя терпел – он же спортсмен!

Я отвела телефон от уха. Каждый раз, когда она повышала голос до ультразвука, мне казалось, что вот-вот лопнет башка.

– Я тебя поняла. – Пришлось сказать мне, чтобы не провоцировать новый виток конфликта. – Брошу.

Сопротивление всегда вызывало лишь обострение, и проще было сделать вид, что соглашаешься.

– Наконец-то, здравая мысль. Когда-то ты была такой хорошей послушной девочкой. Подавала надежды. – Она театрально вздохнула. – Никогда не думала, что будут проблемы с тем, чтобы выдать тебя замуж. У тебя было столько мальчишек в старшей школе!

Я подавила вздох.

– Мам, как твои дела? – Выдавила сквозь сжатые зубы. – Как здоровье?

Она споткнулась и, очевидно, потеряла нить разговора. Это был хитрый ход, который срабатывал всегда: желание пожаловаться на здоровье, быт, высокие цены в магазинах и погоду всегда перевешивало ценность воспитательных тирад.

– Ужасно, если честно. Мигрень после того обеда не отпускает, да и папа не в порядке: даже на работе озабочен думами о том, как устроить твою жизнь.

Не вышло.

– С моей жизнью все в порядке, мам. Клянусь.

– Не притворяйся, Катя, я – твоя мать. От меня не скроешь, я же вижу, что ты страдаешь.

– Если только слегка.

– Тогда тебе стоит позвонить Илье и помириться. В этой жизни не прожить без надежного мужчины. Мы с отцом уже старые, кто будет о тебе заботиться в будущем, милая?

– Кх-кхм. – Раздалось за спиной.

– Мам, мне пора, позже перезвоню. – Я спрятала телефон и развернулась на кресле.

– Прости, что отрываю тебя от личных дел в рабочее время, – съязвил Владик. – Но на носу защита плана, и Аллочка просит материалы.

– Ах, ну, конечно. – Скривилась я.

– До вечера справишься? – Сладенько улыбнулся он.

– А с каких это пор ты у нас следишь за выполнением и подготовкой планов? – Не получилось удержаться у меня.

– Я… я подумал, подумал… – Занервничал шефский любимчик. – Если мы все станем чуточку дисциплинированнее…

Он принялся теребить пальцами свой галстук в горошек.

– Если нам станут платить чуточку больше, – улыбнулась я, – обещаю подумать над этим.

– Играешь с огнем, Морозова.

– Кыш. – Устало бросила я.

– Я же по-дружески, ну. – Не сдавался Владик, перебирая пальцами вставшие колом от геля волосы на макушке.

– А Аллочке про корпорат тоже ты шепнул? И тоже по-дружески? – Нахмурилась я. – Слышала, она теперь собирается установить здесь камеры.

– Нет, не я. – Выпрямился коллега. – Но полагаю, офисные помещения, все же, следует использовать по назначению…

– В следующий раз пригласим тебя. Обещаю.

– Но я не сдавал вас. Правда!

– Стук-стук. – Ухмыльнулась я, облокачиваясь на стол. – Стук-стук.

– Ты не права, Катюш. Я всегда прикрывал вас перед нашей дивой!

– Перестань называть Аллочку дивой и, может, я поверю.

– Ну, Кать. – Он растерянно надул губки.

– Хочешь, чтобы поверила, не грузи меня с отчетами и планами. – Мне пришлось перейти на шепот. – Если Барракуда узнает, что мы можем работать быстрее, нам действительно придется работать быстрее.

– Но…