Гномы умеют плести всего одно заклинание — заклинание вечности. С его помощью инструменты никогда не ломаются, ножи не тупятся, а вот формы для свечей позволяют делать такие свечи, которые горят дольше обычных. Поэтому Балдер заказал у меня сразу двадцать форм, вот только денег за них так и не отдал! Но вы не волнуйтесь, с вас я требовать не буду. Да и Балдер уже поплатился за все своей жизнью…

Мы шагали медленно, потому что и Соня и Ирбис могли делать только короткие шаги. Я плелась рядом с ними, внимательно слушая разговорчивого мастера и одновременно поглядывая по сторонам, чтобы рассмотреть город и запомнить, где что находится. Всяких лавок было не счесть, и в какой-то момент я перестала читать их названия, но заинтересовалась одним зданием с вывеской “Мелочи для уютного дома”. Надо будет заглянуть туда и предложить свечи, вдруг согласятся продавать у себя?

Когда мы пришли к свечной лавке, Ирбис сразу взялся за дело. Выкрутил замок из двери, достал новый и приладил на место старого.

— Ирбис, а вы делаете формы только для обычных свечей? Нельзя ли у вас заказать, скажем, для свечей в форме кубика? Или какой-либо животного?

— А зачем это? — нахмурился мужчина. — К чему такие фигуры?

— Для красоты.

— Хм, — гном бросил отвертку в сундучок, и вытащил из него длинный тяжелый ключ. — Сделаю, отчего ж нет. Только не понимаю, что красивого в свечах.

Я не стала объяснять, но решила что вечером займусь написанием плана для дальнейшей работы. Ирбис сказал, что одна форма будет стоить десять серебряных монет, но такой суммы у меня нет и неизвестно когда будет, поэтому было решено изготовить сначала самые простые свечки.

Мужчина отдал мне ключ от нового замка и, пожелав удачи, ушел.

Я недолго стояла перед открытой дверью, волнение было сильным, и неспроста. Балдер, конечно, не самый хороший человек, но маленький, почти готовый бизнес у меня теперь есть, а значит мы с Соней проживем. Все у нас наладится, главное верить. И много работать, конечно. Вздохнув, взглянула на дочь. Она с присущим ей любопытством смотрела по сторонам, еще неясно осознавая новую реальность. Дочка верила в меня, и она не должна страдать из-за того, что я, не подумав, утащила ее в другой мир.

— Идем смотреть наш новый дом? — я шагнула в прихожую первой.

— Мы тут уже были, — подозрительно прищурилась Соня, но в дом вошла.

— Да, но теперь это наш дом насовсем. Тебе нравится?

— Здесь нет елки. Как Дед Мороз придет, если елки нет?

— Дед Морозу не нужна елка, но если мы сумеем найти, то обязательно поставим вон там, в углу.

— И подарки он принесет?

— Принесет, — улыбнулась я.

Не знаю, когда в Молоте Новый год, но время у меня еще точно есть. Что-нибудь придумаю, и в этот раз я свое обещание не нарушу.

Соня отыскала в ящиках чистые, но уже сильно пожелтевшие от времени листы бумаги, карандаш и забралась на стул, стоящий у стола. Рисование отвлечет ее на какое-то время, а я пока займусь свечами для Дорана. Что-то подсказывало мне, что он назвал слишком низкую цену за коробку, но с другой стороны, я ведь не знаю какую коробку он имел в виду.

Впрочем, полазив по кладовой, отыскала коробки для готовых заказов. В одну такую могло поместиться всего двадцать свечей и, наверное, три серебряных — это хорошая сумма.

Я потом узнаю у кого-нибудь по какой цене Балдер продавал изделия, но прямо сейчас мне было не до торгов. Поскорее бы сделать заказ и получить за него монеты. Те двадцать с чем-то оставшихся медных монет совсем уж душу не грели, да и поесть на них было сложно.

Радовало одно — у нас с Соней есть целый дом посреди города, за стеной никто не стонет и не дерется, да и грабители сюда вряд ли залезут. В этом уж я была уверена. Специально говорила и Дорану, и Ирбису о казни Балдера Нела. К завтрашнему утру весь город будет знать, что никто долг не вернет, потому что заемщик умер. Ну а лавка… судя по тому, что дознаватель сказал мне идти в некий Дом Советов для оформления наследства, то никто не сможет ее просто забрать.

Я улыбалась, пока растапливала печь. Чувствовала, что самые ужасные два дня в моей жизни прошли, и дальше будет только хорошее.

Из кладовой вытащила все формы, сколько нашла, железные миски и коробку с воском, попутно раздумывая, где вообще этот воск производят, и где мне его потом покупать.

К моему счастью, форм оказалось ровно двадцать, видимо, для того, чтобы за раз изготавливать целую коробку. Рядом с ними обнаружился и моток веревки для фитилей, уже провощенной. Формы легко скрутила болтиками и выставила на стол. Соня взглянула на них с интересом, но ничего не спросила.

Чтобы растопить воск в миске на, пока еще не раскаленной плите, понадобилось около получаса. Пока он плавился, отрезала двадцать веревочек ножом с заржавевшим лезвием и поместила в формы.

В деле производства свечей главное — быть увлеченной. Мне нравилось этим заниматься, поэтому я даже не заметила, как пролетело время. Формы поставила на подоконник, до утра свечи должны быть готовы, останется лишь сложить их в коробку и отнести Дорану.

А потом мы с Соней устроим пир! Я приготовлю пиццу. В этом мире наверняка ее никто не умеет делать, а если и умеют, то называют по-другому.

Мое хорошее настроение ничто не могло омрачить, если бы не вдруг вернувшийся к дочке кашель.

— Иди-ка сюда, — подхватила Соню на руки, села на стул и посадила ее к себе на колени. Прижалась губами к ее лбу, с ужасом понимая, что у ребенка снова жар. Что за напасть такая! Вирус какой гуляет, что ли?

— Я не болею, мам. Дядя сказал, что я вообще не могу болеть, потому что волшебница.

— Даже волшебницы мучаются простудой, — ответила я неуверенно. — А что он еще говорил?

— Больше ничего, — Соня пожала плечиками и снова схватилась за карандаш. — Со мной играл другой дядя, тот, который весь одетый. А еще тот, который в красивом таком плаще. Он меня лечил. Дал какие-то вкусные капли, и я