— Хорошие дяди, — пробормотала я, ссаживая дочку с колен. — Милая, ты сможешь побыть одна… — я запнулась, пытаясь уговорить совесть. Мне нужно в магазин за продуктами, а дочь болеет, и тащить ее на холодную улицу плохой вариант.

— Дома? Могу, мама. Только ты недолго, ладно?

— К печи не подходи, хорошо? Я оставлю дверь открытой. Если что-то случится, ты должна выйти и ждать меня у дома.

— Я же уже оставалась одна, — Соня глянула на меня укоризненно.

Ей не нравилось, когда я обращалась с ней как с маленькой, да и дочка для своего возраста была очень смышленой, что не могло не радовать. Сейчас я бы сказала, что она — это единственное, что было хорошего в воспоминаниях о бывшем муже, но после того, что я узнала сегодня, это не так. Олег был чудесным человеком, ровно до того момента, как в его голову не влез этот проклятый Ритон.

Я еще раз дала указание не подходить к печи, чтобы не обожглась, и не трогать формы для свечей. Соня пообещала, что будет рисовать все время, пока меня нет, и я вышла на улицу.

В душе поселилось нехорошее чувство, будто я предаю собственного ребенка, но я пообещала себе, что сбегаю до магазина как можно быстрее. Он тут через дорогу и немного направо, за пять минут ничего не случится.

Продуктовая лавка, которая была недалеко от нашего дома, мало чем отличалась от магазинчика Уланы. Разве что продавцом.

За прилавком меня встретила женщина, расу которой я бы не смогла определить никогда. Не видела таких, как она, ни в фильмах, ни в книгах. У нее были очень крупные черты лица, а кожа темно-серого цвета. Жиденькие черные волосы топорщились во все стороны, руки были короткими, а заканчивались толстыми пальцами в количестве шести штук на каждой.

Я уже не удивлялась наличию в этом мире представителей сказочных рас, поэтому мой шок быстро прошел, и я приветливо улыбнулась.

— Мне нужны самые простые продукты, чтобы сварить суп, — обратилась я к продавщице, потому что на полках не увидела овощей и мяса.

— Смотря какой суп, — доброжелательно ответила женщина, выходя из-за прилавка. Она подошла к стеллажам и принялась тыкать в коробочки и пакетики, объясняя, что в них лежит. — Есть крупа самая разная. Из любой можно сварить. Вы какой суп предпочитаете?

— Куриный с лапшой. А есть ли у вас мясо? — На мясном бульоне любой суп будет вкусным. Хоть с лапшой, хоть с крупой. В такой даже не обязательно будет добавлять пережаренный лук с морковью, все равно будет вкусным.

— Оленина, — кивнула продавщица. — Один серебряный за килограмм.

Я расстроенно вздохнула, перебирая пальцами монетки в кармане пальто.

— А овощи? Картофель, лук, морковь?

— Есть, но цена тоже высокая, — женщина глянула на меня с сочувствием. — Это ведь север. Поставки овощей в наши края бывают редко, а вырастить на наших землях практически ничего невозможно.

— Сколько стоят макароны? — Я заглянула в один из пакетов среднего размера. На вид в нем было примерно два килограмма, такого количества хватит надолго.

— Две медяшки, — выдержав паузу, ответила продавщица и спешно добавила: — Если взять к ним килограмм мяса, то суп можно варить три, а то и четыре раза. Макароны еще даже останутся, но из оленины получается очень наваристый бульон.

— Курицу или свинину не продаете?

Я положила на прилавок пакет с макаронами. Их точно куплю, а вот с мясом надо решить. Мои познания о стоимости мяса на Земле заканчивались тем, что я точно знала, что оленина жутко дорогая, но очень полезная.

— Курятина есть, да, но она дороже оленины. Большие затраты на содержание птиц, оттого и цена выше. Оленей же в наших краях полно, а живут сами по себе, только охоться да продавай.

— Я возьму килограмм оленины и макароны. Овощей нет, но, может, специи какие продаете?

— Да, нам привозят с востока перец и соль, а с запада везут сушеную зелень.

Женщина вернулась за прилавок, там покопалась под стойкой в коробках и шуршащих пакетах и вытащила оттуда бумажные кулечки. В одном была петрушка, в другом зеленый лук, в третьем соль.

— Давайте все три, — кивнула я. Что ж, с мясом и специями суп будет вкусным.

Продавщица упаковала все в бумажный пакет, я рассчиталась и вышла из лавки. В кармане осталось три медных монеты. Еды нам хватит дней на семь, но даже я, взрослый человек, не смогу есть изо дня в день один и тот же суп, что уж говорить про Соню. Надеюсь, что завтра Доран заплатит за свечи, как и обещал.

Уже когда подходила к дому, в груди вновь вспыхнула тревога. Я перешла на бег, крепко прижимая к себе пакет с продуктами, и в дом влетела вихрем. В дверях, ведущих на кухню, застыла с открытым ртом.

За столом, рядом с Соней, сидел Эйден. Дочка ему что-то увлеченно рассказывала, не отрываясь от рисования, а мужчина слушал. Но стоило мне появиться в комнате, как Эйден поднялся с места и, ни слова ни говоря, открыл портал. Шагнул в него, и сияющая арка схлопнулась.

— Зачем он приходил? — взволнованно спросила у дочки, выкладывая продукты из пакета на стол.

— Не знаю. Спросил только почему я одна дома.

Я нахмурилась, не понимая как реагировать. Первое, что беспокоило — откуда Эйден узнал, что Соня одна? И второе — зачем он приходил? Вспомнились слова дознавателя о том, что мой ребенок слишком ценен, но не сейчас, а когда ее магия проснется. Так что, боится, что с Соней что-то случится? Узнал, что мать оставила ее одну, и пришел проверить?

В моей голове это звучало логично, но тогда я не понимала, почему бы Эйдену не помочь нам? Устроить на работу меня, дочку оставить под присмотром няни, ну или дать денег, в конце концов. А так получается, что Соня им вроде как очень нужна, но в то же время мы должны выкручиваться сами. От голода вообще-то люди тоже умирают.

“А ты взяла бы его деньги?” — ехидно спросил мой внутренний голос, и я отрицательно качнула головой самой себе. Не взяла бы,