— Признаться, кое-какие мысли на этот счет у меня появлялись. — Я откинулся назад и устроился поудобнее. — Немного отдает приключенческим романом.

— Нет, я бы так не сказал. — Лаглинь угостился очередной сигареткой. — Все просчитано более или менее правильно. Когда кто-то уничтожает моих людей и унижает меня самого, я должен разыскать этого негодяя и постараться рассчитаться с ним. Ведь мы, китайцы, народ мстительный.

— Но вы же могли прийти не один.

— Мне запретили задействовать людей из общины в силовой части операции. Так что наши противники учли почти все.

— Кроме той самой непредсказуемой глупости. Кто же мог подумать, что мы с вами споемся и начнем работать сообща.

Пример напарника меня вдохновил. Я достал флягу и принялся жадно пить.

— Верно. — Лаглинь прислонился спиной к толстенному стволу и вытянул ноги.

— Если так, то почему бы нам не преподнести заморским дьяволам сюрприз? Навалимся с двух сторон одновременно, глядишь, и получится.

— У меня несколько другое мнение по этому поводу. — Китаец улыбнулся. — Предлагаю ответить на хитрость противника еще большей хитростью.

— Объясните.

— Я войду в дом. Когда меня начнут пеленать, постараюсь убить одного или двоих.

— А если вас тоже убьют?

— Сомневаюсь… нет, даже уверен в том, что этого не произойдет.

— Хотите сказать, что цель их операции — вы?

— У них две цели: вернуть своего беглеца, заодно прихватить меня.

— Решили совместить, чтобы два раза не приезжать?

— Это тоже шутка?

— Тоже.

— Удачная. Сами придумали?

— Где уж мне, — честно сознался я. — А откуда вам стало об этом известно?

— Видите ли, прошлой осенью к американцам перебежал один из наших, а в начале этого года в Макао на меня вышел человек с предложением.

— Перейти?..

— Совершенно верно. Вам, кстати, что-нибудь подобное предлагали?

— Это было давно.

В самом начале девяностых, когда все рухнуло и покатилось в тартарары, один удачно переметнувшийся полковничек ГРУ и в самом деле настоятельно приглашал меня составить ему компанию и украсить собственной персоной службу национальной разведки Турции. Завлекал, сука такая, и соблазнял. Обещал для начала воинское звание юзбаши, то бишь целого капитана, умеренной стоимости домик в предместье Стамбула, соцпакет, страховку, достойную, как он выразился, оплату и прочие приятности. В случае согласия я немедленно получил бы подъемные в сумме аж пять тысяч долларов. Жуткие деньги для бывшего советского человека!

Ответил я, помнится, отрицательно, но в морду этому красавцу не заехал, нельзя было. Так и остался нищенствовать в родной конторе тем же юзбаши, только российского розлива, и, что самое интересное, без малейшего намека на соцпакет.

— Что было дальше? — спросил я.

— Я выслушал его и даже слегка удивился.

— Чему?

— Сумму премиальных мне предлагалось озвучить самому.

— Ух ты! — восхитился я. — А если бы вы запросили миллиард?

— Столько вряд ли дали бы, а вот миллионов этак пятьдесят — запросто. Как я понял, моя скромная персона очень их заинтересовала.

Даже, черт подери, завидно. Лично мне ни одна сволочь не сподобилась предложить больше нескольких штук баксов и халупы на окраине.

— Что было дальше?

— Дальше? — Лаглинь с хрустом потянулся. — Мы договорились встретиться через несколько дней. Я пришел один, как и обещал, а они попытались меня вырубить.

— Без успеха, как я понимаю.

— Совершенно верно. — Китаец поморщился. — К сожалению, никого из них мне не удалось взять живьем.

— Красивая история.

— Не спорю. Однако давайте вернемся к нашим делам.

— Я весь внимание.

— Итак. — Мой напарник загасил сигарету о подошву. — Я прихожу туда и немного свирепствую. Меня, в свою очередь, вырубают током или слегка ранят.

— Рискованно.

— Да бросьте. — Китаец хмыкнул. — Стрелять ребята умеют, к тому же я обещаю сильно не вертеться.

— Тогда ладно.

— Итак, меня спеленают, определят куда-нибудь в относительно безопасное место вместе с первым пленником и поставят охрану. — Старичок улыбнулся так обворожительно, как умеют только китайцы. — Не менее двух человек, полагаю.

— Я начинаю что-то понимать.

— Значит, одного я убью сразу. Плюс пара человек охраны, которыми займусь попозже. Это уже трое. С часовым на крыше разберетесь вы. Итого получается четыре человека как минимум.

— Ну, если так, то я разберусь не с одним часовым, а сразу с двумя. Дождусь смены и…

— Вот видите. Все не так уж и сложно.

— К тому же, прихватив вас, эти ребята немного расслабятся.

— Точно. Будут сидеть и ждать вертолет, а прибудет он, думаю, после полуночи.

— Может, и пораньше, — возразил я. — Ему всего минут двадцать лету, не больше.

— Умница! — заявил мой коллега из Поднебесной. — Как догадались?

— Легко, — с еле заметной гордостью ответил я. — Регулярно слежу за новостями.

Еще Маяковский советовал нам читать вывески. В наше время он воспевал бы Интернет. Лично я залезаю туда чаще, чем отечественный алкаш в гастроном.

К чему это все? Да к тому, что в непосредственной близости к территориальным водам Тиберии второй день продолжаются совместные учения военно-морских сил США и одной маленькой, но очень банановой республики.

Название этого мероприятия, к сожалению, вылетело у меня из головы. Что-то такое мужественное и политкорректное одновременно. Американцы на это дело большие мастера. «Решающая сила», «Стальная воля», «Шок и трепет», «Оргазм демократии» и прочее в том же духе.

Дело очень важное для всех участников мероприятия. Младшему партнеру ласкает самолюбие статус союзника и стратегического кореша Большого брата, а тот получает возможность пошляться по его территориальным водам, все как следует осмотреть и даже пощупать. Мало ли как сложится жизнь. Вдруг нынешний союзник попытается покинуть стойло демократии и тогда его придется немного поучить уму-разуму.

Так что на границе с Иберией сейчас весело. По морю туда-сюда с серьезным видом шляется целая дюжина кораблей. Штатники прислали разнородный отряд из шести вымпелов. Их нынешний верный союзник и партнер выгнал в море старые ржавые лайбы времен Второй мировой.

Грозно гудят моторами самолеты, порхают стрекозами вертушки, с жуткими, леденящими душу воплями высаживается на побережье морская пехота. Красота! Еще денек, и общий условный враг будет повержен. Куда он на фиг денется.