Молодой человек, по виду типичный скандинав, дождался меня в холле отеля, затем немного прогулялся за мной по городу. Потом его сменила пожилая супружеская пара из Японии. А полчаса назад меня кто-то сфотографировал из машины, припаркованной на стоянке.

Я вернулся в номер, принял душ, прилег на кровать и принялся размышлять, как продолжить вечер: переодеться и спуститься в ресторан или заказать ужин в номер. Последняя мысль показалась мне куда более здравой, поэтому я протянул руку к телефону, стоявшему на прикроватной тумбочке.

Тут он зазвонил сам. Я снял трубку.

— Господин Томсон? — прозвучал голос портье.

— Уилкинс-Томсон, — вежливо, но решительно поправил я. — Слушаю вас.

— Ваш друг просил передать, что через тридцать минут ждет вас в ресторане.

— Мой друг? — сдержанно удивился я. — Кто?

— Господин Кристиан Лоу из Сингапура. Он сказал, что вы будете рады.

— А, старина Крис. Я действительно очень рад. Благодарю вас.

Я встал и достал из шкафа вечерний костюм. Что еще за старый друг завелся у меня в Сингапуре? Я и был-то там всего один раз, да и то совсем недолго, часов шесть. Кто бы это мог быть, черт подери? Неужели?..

Предчувствие меня не обмануло. Мелкий щуплый азиат с совершенно незнакомым лицом сидел за шикарно накрытым столом. Углядев меня, он встал и двинулся навстречу.

— Счастлив снова видеть вас, мой друг! — произнес этот человечек на великолепном английском и протянул мне крохотную, обманчиво хрупкую ладошку.

— Я тоже искренне рад нашей встрече, — отозвался я и полюбопытствовал: — По какому случаю банкет?

— Вы меня удивляете. — Он подождал, пока я сяду, и устроился напротив. — В прошлый раз мы расстались второпях. Чем не повод сегодня посидеть за этим скромным столом?

— Это, извините, уже не стол, а самая настоящая поляна! — восхитился я, оглядывая все это великолепие. — С чего желаете начать?

Мы начали, выпили за встречу, поговорили о погоде и прочих приятных пустяках.

— Нескромный вопрос. — Бывший Ой Лаглинь, а ныне господин Лоу, профессор искусствоведения из Сингапура, поднял бокал на уровень глаз. — Вы здесь на отдыхе или опять работаете?

— Отдыхаю, — честно глядя в глаза этому искусствоведу в штатском, отрапортовал я. — Честное слово. А вы?

— Бизнес, друг мой. — Китаец откушал виски и медленно раскрыл портсигар, с виду — золотой. — Приехал по приглашению здешнего музея.

Я на досуге навел кое-какие справки о маленьком китайце, с которым меня не так давно столкнула судьба.

У нас он проходит под именем Сяо Чжулин. Оказывается, мой знакомый давно и заслуженно считается самым опасным боевым оперативником в Азии. Это очень серьезный человек. Конфликтовать с ним не стоит.

— Понимаю. — Я закусил выпивку рыбкой и тихонько застонал от восторга.

— Вижу, у вас все в порядке. — Китаец налил нам из пузатой бутылки темного стекла.

— Более или менее, — отозвался я и потянулся за бокалом.

Генерал Юра скончался на пару недель позднее меня. На собственной даче от обширного инфаркта, совершенно неожиданного для такого здоровяка и спортсмена. Выдающийся государственный деятель господин Глушков пал жертвой собственной любви к малой авиации. Он летал по Подмосковью за штурвалом собственного самолета и долетался. Если честно, обоих ни капельки не жалко.

— Сейчас у меня все в полном порядке, — подтвердил я. — А как ваши дела?

Господин Лоу оскалил зубы в радостной улыбке и проговорил:

— Когда того товарища вели на расстрел, он рыдал как ребенок, падал на колени и хватал конвой за обувь.

— Лично наблюдали?

— Не смог отказать себе в этом удовольствии. — Он вдруг замолчал и прислушался.

— Что?..

— Эта песня, — тихонько проговорил китаец. — Моя любимая. — Лицо его на короткий миг стало добрым и мечтательным.

— В первый раз слышу.

— Подарок из далеких семидесятых, — Он грустно усмехнулся. — Как давно это было.

Говорят, все китайцы не умеют пить. Мой вам добрый совет, не верьте. Случаются исключения. Мы с бывшим Гуйлинем усидели побольше двух литров. Меня даже слегка повело, а он, нежный и хрупкий, оставался свеж как майская роза.

— Мне пора, — сказал я.

Всегда стоит оставить немного сил, чтобы самому дойти до номера, а не быть занесенным туда как ручная кладь.

— Хорошая мысль. — Китаец твердой рукой разлил виски по высоким стаканам толстого стекла.

— За что пьем? — спросил я и ухватил емкость, правда, со второй попытки.

— За то, чтобы нам больше никогда не встречаться, — учтиво произнес мой китайский друг, очаровательно улыбаясь.

Я аж немного протрезвел и сказал:

— Замечательный тост.

Мелодично зазвенели стаканы.

Я дошел до номера, разделся и лег в кровать. Больше ничего не помню.

Утром я быстренько собрал вещички и съехал из города. Нет, вовсе не потому, что здорово перепугался. Просто я знал, что в самое ближайшее время здесь начнется кое-какое дело и не имел приказа влезать в него. А коли так, не стоит без нужды дергать за усы старого азиатского тигра-людоеда.