– Ты уверена, мышка?

Оборачиваюсь, храбро всматриваясь в это родное некогда лицо. Понимаю, что меня начинает засасывать омут кофейных глаз, стараясь проглотить целиком. Выдавливаю из себя, избегая взгляда:

– Конечно. Я ведь тебе не жена.

– Не жена.

Повторяет эхом, разнося этот шёпот по нашей общей спальне. Содрогаюсь от ноток горечи, сквозящих в каждой букве. Крепко сжимаю руки в кулаки.

Показалось же? Никита Антонов – не тот человек, который будет сожалеть о чём-то. В первую очередь его интересует бизнес и этот чёртов контракт, а во вторую – Регина. Не я.

Я – давно в прошлом. Старые грабли, которые он почему-то забыл выбросить из своей жизни. По забывчивости, наверное.

– А ты изменилась.

Прищуривается, склоняя голову на бок. Проходится взором по моему лицу. Замирает на губах. Я превращаюсь в соляной столп. С трудом делаю выдох через рот.

– Нет, люди не меняются, Антонов. Ты – всё такой же эгоист, думающий только о своей прибыли. Готовый идти по головам к чётко поставленной цели.

Он вдруг широко улыбается. Как-то по-доброму, совершенно искренне. Делает шаг ко мне, минимизируя расстояние. Я инстинктивно подаюсь назад. Налетаю спиной на стену, начиная хаотично елозить ледяными ладошками по гладкой поверхности. Ищу пути к отступлению.

Никита хмыкает. Вдавливает меня в стену, упирая больной голодный взгляд в мои губы. Обжигает каждую клеточку, даже не касаясь.

Я с трудом выдыхаю. Сердце делает сальто, с громким стуком ударяясь о рёбра.

– А вот ты изменилась. Стала дерзкой и наглой. Мне нравится.

Осторожно касается пальцами подбородка. Приподнимает вверх, проводя большим пальцем по моей нижней губе. Чуть оттопыривает её этим властным жестом.

– Раньше ты бы никогда не посмела так себя вести. Была бы покорной и послушной.

– Просто раньше я любила тебя.

Хриплю, мотая головой. Пытаюсь разорвать это слишком интимное прикосновение. Антонов нагибается. Вперивается в меня расфокусированным взглядом. Ловит губами слабый вздох.

– А теперь не любишь?

Удар ниже пояса. Отрицательно мотаю головой. Упираюсь ладонями в его мощно вздымающуюся грудь с намерением оттолкнуть.

Сглатываю слюну, пытаясь держаться как можно спокойнее. Выходит плохо – по рукам бегут колючие мурашки, а пониже пупка концентрируется огненный шар, грозясь разорвать меня на миллион кусочков.

– Я не верю тебе, Вероника.

Припечатывает фразой, ловя мои запястья. Молниеносно наклоняется, срывая с моих губ жёсткий поцелуй. Требовательный, взрывной.

Тараном прошибает мой рот, врываясь языком внутрь. Ловит губами жадный стон.

Я понимаю, что самое время снова стать дерзкой. Оттолкнуть этого наглеца, дать пощёчину. Но руки, крепко прижатые к его груди, неожиданно скользят вверх. Обвивают грудь, стремясь притянуть ближе.

Боже, какой позор. Ведь я только что пыталась откреститься от этого мужлана. Быть сильной. Противостоять его сексуальной энергетике не смотря ни на что. А теперь трусь о его тело как мартовская кошка.

Щетина царапает нежную кожу вокруг рта, вызывая внутри водоворот желания. Губы опухают от требовательных прикосновений. Горят огнём, выдыхая сладкие стоны.

Он чуть отстраняется. Дышит тяжело, словно только что пробежал марафон. Заглядывает прямо в глаза, сам того не понимая, что трогает душу.

– Так что, Вероника?

– Что?

Выдыхаю огненный вопрос, пытаясь выровнять дыхание. Пульс взрывается фонтаном в горле. Стучит в висках тяжёлым набатом.

– Ты никогда не умела лгать, мышка.

Почти невесомый палец опускается на мой приоткрытый рот, опухший от жадных поцелуев. Проходится туда-сюда по верхней губе. Смазывает остатки помады.

– Мне нужно ненадолго отлучиться. Ты же сказала, что я, в первую очередь – бизнесмен. Так и есть.

Отстраняется, делая пару шагов назад. Поправляет под брюками явственно выделяющийся бугор. Самодовольно ухмыляется.

Весь его взгляд говорит о том, что он раскусил меня. Понял, что я до сих пор таю от его прикосновений. Жажду его ласк, готовая абсолютно на всё.

Опускаю глаза. Принимаюсь ковырять носком туфли угол пушистого ковра.

– Я же говорила, что люди не меняются.

– Вот мы и проверим. Мне нужно обсудить кое-какие всплывшие детали с Михаилом Андреевичем, пока не слишком поздно, но я постараюсь вернуться как можно быстрее.

Расплывается в самодовольной улыбке. Хватает с тумбочки свой дурацкий контракт, из-за которого я вляпалась во всё это дерьмо. Оборачивается ко мне, переходя на шёпот.

– Дождись меня, ладно? Кажется, мы не закончили с разговором.

– А мне кажется, мы всё выяснили, Антонов.

Зло выдыхаю, вздёргивая подбородок. Провожу руками по спутанным прядям. Одёргиваю подол платья вниз.

Вижу как опасно вспыхивают глаза не бывшего мужа. Зажигаются дьяволятами в тёмных зрачках. Поспешно прохожу мимо, скрываясь за дверью ванной комнаты.

Дважды щёлкаю замком, приваливаясь спиной к двери.

Слёзы градом выплёскиваются из глаз, поднимаясь фонтаном из израненной уши. Полируют ломаными линиями кожу, стекая по подбородку.

Я подношу сжатый кулак ко рту, пытаясь заглушить всхлипывания. Дрожу от осознания собственной глупости. От того, что допустила Антонова так близко, что теперь мне в любом случае будет невыносимо больно, когда этот контракт на девяносто дней истечет.

Никита

*****

Закрываю глазами лицо, пытаясь сохранять полное спокойствие. Это нелегко – перед глазами как цветастый мячик до сих пор прыгает образ бывшей жены. Искрится всеми цветами радуги. Грозится вот-вот лопнуть как мыльный пузырь.

Я был уверен, что уже забыл её. Что Вероника ничего не значит для меня. Яркая вспышка, оставшаяся где-то в прошлом. Давно ушедший поезд, на который у меня нет билета.

Но оказывается это не так.

Я просто запретил себе думать о ней. Не смог справиться с той болью, которая тупо ныла в груди. Не мог принять, что супруга, которую я искренне считал тихой мышкой, вдруг выпустила коготки. Ушла из дома с гордо поднятой головой, хлопнув дверью.

Я был уверен, что она вернётся. Одна. Маленькая. Испуганная. Без работы, без денег, без друзей. У её никого не было кроме меня. Попросит прощения. Снова осядет дома с вышивкой в руках.

И я был готов её простить. Прижать к себе. Укачать в объятиях как маленького неразумного ребёнка.

Но она не сдалась. Наоборот, у моей маленькой мышки за спиной выросли крылья. Появились коготки, сделав её хищницей. Роковой. Интересной. Красивой.