Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что ищем? — спросил друг.
— Что-то подозрительное.
Памятуя о Чарли Лосте, докторе Грине и «Городе Драконов», я начала с книг. Их было немного, а таких, на которых не стояла печать «Обязательное учебное пособие», всего четыре: приключенческий роман, мемуары какого-то полководца, сборник эльфийской поэзии и «Основы прикладной механики».
Самым подозрительным в мужской комнате был сборник стихов. Я пролистала его, но единственным результатом стало подтверждение зародившегося у меня в посольстве подозрения: Элси неважно знала эльфийский. В механике мы обе не разбирались. Открыв книгу на странице, заложенной листочком с изображением разделенного на шесть частей круга с закорючками в каждом секторе, я окунулась в удивительный мир чертежей и формул и тут же пошла ко дну…
— Глянь-ка, — окликнул меня Рысь, откопав в столе какую-то бумажку. — Схема полигона. Копия утвержденного плана, причем сегодняшняя. Мартин в комнату не возвращался. Значит, она была у него еще утром или даже вчера.
В мозгу что-то щелкнуло, но Рысь оказался быстрее одолженных у Элизабет воспоминаний.
— Полигон обновляют перед каждой тренировкой, — прошептал он до того, как эта мысль оформилась у меня в голове. — Меняют местами снаряды и препятствия, добавляют новые. До начала занятий никто из студентов не знает, как будет выглядеть полоса препятствий. Откуда же у Кинкина схема?
Я пожала плечами.
— Сговорился с кем-то из зодчих, — сам себе ответил Норвуд. — Их факультет занимается реконструкцией полигона. Не знаешь, у Мартина были друзья с архитектурного?
Не знаю, но узнаю.
Я не успела сказать это вслух.
— Сюда идут, — прошипел Рысь, уставившись на дверь.
— Откуда ты знаешь?
— Слышу. Смотритель кого-то ведет. «Комната Кинкина там, господин инспектор», — скопировал он скрипучий голос консьержа и заметался по комнате. — В окно? Я спрыгну, а ты… Под кровать?
— На кровать, — предложила я, справившись с паникой.
Оборотень громко сглотнул.
— А что остается? — спросила я. — Сам подумай: лучше, если нас застанут роющимися в чужих вещах или… за другим занятием?
Я не надеялась, что, открыв дверь, инспектор извинится и уйдет, но после он станет разбираться, как мы сюда попали, и выжмет всю правду из соседа Мартина. Его рассказ не должен противоречить тому, что полицейский увидит своими глазами.
Очевидно, Рысь пришел к тем же выводам, легко оторвал меня от пола, бросил на ближайшую к нам кровать и осторожно пристроился рядом.
— Не думай обо мне плохо, — зашептала я, вцепившись в его рубашку, — но все должно выглядеть достоверно.
— Ага, — кивнул он, но действовать не спешил.
Я уже готовилась объяснять полиции, что мы устали за день и пришли сюда просто полежать, но звук вставляемого в замочную скважину ключа подействовал на парня как сигнальный выстрел. Рысь резко перекатился, подмял меня под себя и поцеловал. Сначала легонько, будто понарошку, а не встретив сопротивления — уже по-настоящему.
Учитывая, что в последний раз я целовалась в прошлом году на дне рождения у Ленки с ее трижды разведенным братом, обратившим на меня заинтересованный взор после полбутылки коньяка, а для Элси это вообще был первый настоящий поцелуй, не сравнить с тем, как она неловко чмокнула ректора в губы на балу, неудивительно, что у нас обеих крышу снесло. Вернее, как пишут в книгах, дыхание перехватило, в глазах потемнело… А, нет, это Рысь погасил светляк. Но остальные симптомы — бабочки в животе, мурашки по телу и прочие не связанные с насекомыми явления — были в наличии.
То ли время замедлилось, то ли ключ застрял в замке, но, когда дверь наконец-то открылась, мы целовались уже с полной отдачей делу, и у вошедших в комнату людей не должно было возникнуть сомнений в том, что здесь происходит.
— Что здесь происходит?! — тем не менее заорал один из них.
Я взвизгнула, оттолкнула парня и ринулась к выходу, едва не сбив с ног застывших в дверях мужчин. Рысь не отставал. Остановились мы только на улице, отбежав от общежития и укрывшись за высаженными вдоль дорожки пушистыми елочками.
— Думаешь, они нас рассмотрели? — спросила я.
— Нет.
— А по другим следам не найдут? Слепок ауры? Остаточный магический фон?
— Колдовством мы там не занимались.
Прозвучало двусмысленно. Мол, колдовством не занимались, а вот чем-то другим…
Несмотря на пронизывающий холод, щекам сделалось жарко, а в животе, разогнав бабочек, заворочался скользкой змеей запоздалый стыд.
— Рысь, слушай, то, что там… Это только для конспирации. Чтобы никто ничего не понял.
— Для конспирации, — согласно повторил он. — Никто ничего не понял. Даже я.
Последнюю фразу произнес тихо, но я расслышала. Проваливаться под землю не захотелось, но сбежать куда подальше — это я бы с радостью.
— Твое пальто осталось у меня, — вспомнил оборотень. — Но…
— Не стоит возвращаться сейчас, — закончила я. — Ничего, доберусь и так. Только ты мне его потом занеси…
Рысь первым покинул укрытие, и я слышала, как удаляющиеся шаги сменяются мягкой звериной поступью. В другое время выглянула бы посмотреть на Норвуда в другом облике, но не сейчас. Сейчас хотелось поскорее попасть в свою комнату.
Консьержка, сидевшая в вестибюле с вязанием, как и в первый раз, не выказала удивления по поводу моего, мягко говоря, необычного вида в этот дивный морозный вечер, а Мэг куда-то вышла, и не пришлось рассказывать, каким образом я потеряла второе пальто за день.
Когда она вернулась в компании Сибил, я уже лежала в постели, укутанная одеялом и разомлевшая от желанного тепла. Не дожидаясь, пока мне устроят допрос, сама рассказала о переводе на целительский и обрадовала соседку тем, что мы будем учиться вместе. В смысле, на одном отделении, потому что она выбрала при поступлении фармацевтику, а я даже не задумывалась, когда писала заявление: клиническая медицина и никак иначе.
Подруги сошлись на том, что крайне неразумно переводиться на третьем курсе, еще и в середине учебного года, но, поскольку дело уже сделано, нотации читали недолго и без особого энтузиазма.
А потом напоили горячим шоколадом.
Всего за два дня на Трайсе я успела выставить себя идиоткой перед ректором, свести на нет два года обучения Элизабет на факультете боевой магии и весьма оригинальным образом испортить отношения с лучшим другом. Плюсы: я погладила единорога, устроила Элси на мирную специальность и нашла достойный повод для встреч с Оливером.
Наступил третий день, и хотелось, чтобы он был не таким «плодотворным».
Когда я появилась на факультете целителей, занятия уже начались, и студенты разошлись по аудиториям. Только двое парней выясняли отношения в пустом коридоре первого этажа. Спорили они громко, на одно нормальное слово приходилось три бранных, и я удивилась, что гвалт до сих пор не привлек никого из преподавателей.