— Как-как?

— «ПТУРС». «Патриотический какой-то там российский союз». Вроде, его организовал сам начальник академии имени Фрунзе, как она сейчас… Общевойсковая академия Вооруженных сил. Не суть. Короче, все это снималось на видео. Ты можешь попробовать прочекать?

Гулкий лязг ключа в замке. Нет, это еще не СИЗО, как ожидал неискушенный Кирилл, это пока ИВС. Но дверь здесь настоящая, тюремная — глухая, с кормушкой и волчком. А в камере — чугунное очко, железная раковина и рыхлый (когда-то, видать, толстый, но исхудавший), бледный, с обширными залысинами арестант за сорок в старом спортивном костюме. Смутно помня вычитанное где-то, что в тюрьме за руку не здороваются, Кирилл ограничился произнесением собственного имени. Миша, — равнодушно откликнулся арестант, не шевельнувшись на дощатом лежбище.

Что я еще слышал про изолятор? Что сосед по камере запросто может оказаться «курицей»… Почему-то в это не верилось — делать им больше нечего, специально ко мне кого-то подселять… Но Кирилл и так поначалу помалкивал. Миша тоже. Перебросились замечаниями практически-бытового свойства, Кирилл сказал, что сигарет нет и узнал, что без своей жратвы тут труба — пусть родные, если могут, обязательно дачки загоняют.

Хата — крошечная, три на три метра, страшно душная, сырая. Стены, оштукатуренные хорошо знакомым Кириллу методом набрызга. Мебели никакой, окошко забито металлическим щитом, слепенькая лампочка вделана в стену: место, где по определению невозможно чувствовать себя в своей тарелке…

— На допросе? — кивнул сосед на распухшую Кириллову рожу.

— При задержании.

— Сопротивление шьют?

— Ну.

— Херово. Теперь они тебя спокойно квасить могут, даже не боясь следы оставить… — он помолчал. — Первоход же? Ты смотри осторожней. Теперь тебе все твое здоровье понадобится… Особенно когда в СИЗО на общак переедешь.

Кирилл промолчал. Заведомое отсутствие у визави сомнений в неизбежности для Кирилла СИЗО, общака (и прочих пунктов длинного списка) вынуло какую-то пробку пониже пупка и в отверстие устремилось все Кириллово содержимое. «Да ладно! — прикрикнул он на себя. — Чего ты паникуешь? Ты ж ничего не делал. В Ю-Кей да, ты нарушил миграционный закон — а тут-то ты в своей стране, тут ты ничего не нарушал…»

В этих рассуждениях, конечно, была логика — но трудно было отделаться от подозрения, что в объективной реальности, с избыточной наглядностью представленной цементным душным склепом, субъективная Кириллова логика не действует ни черта.

«Девушка, 22 года, симпатичная, коммуникабельная, полковник Национального антитеррористического центра с незаконченным экономическим образованием и знанием английского языка, ищет постоянную перспективную работу».

— Что за байда? — поднял Пенязь взгляд от экрана. Перед ним была страница сайта по трудоустройству. — Хочешь, чтоб я еще и девку твою на работу взял?

— Среди моих девок полковников пока не было, — ухмыльнулся Кирилл. — А ты как — много встречал двадцатидвухлетних старших офицеров с дойками?

— Что такое, — Чиф нахмурился в монитор, — Национальный антитеррористический центр?

— И в чем его отличие от НАКа, Национального антитеррористического комитета? Да почти ни в чем! Ну, явно же что-то эмвэдэшно-гэбэшное, какая-то крутая силовая госконтора… Так звучит во всяком случае, нет?

Пенязь откинулся на стуле, глядя на Кирилла. Тот продолжал скалиться.

— На самом деле это просто НКО, некоммерческое партнерство, — он положил перед Чифом несколько распечаток. — Вполне официально зарегистрированное. Направление деятельности, как заявлено, — поддержка отечественного кинопроизводства и книгоиздания, помощь в создании и продвижении произведений патриотического характера. Правда, ни об одном фильме или книжке, выпущенных при участии этого Центра, узнать у меня так и не вышло. Зато у него есть своя печать, свои фирменные бланки — представляешь, как они красиво выглядят? Солидненько так… Числится НАЦ по адресу… — Кирилл протянул руку, выудил из своей пачечки один листик, — угу, 2-й Рощинский проезд, 6а. Я смотался туда. Там задрипанная общага и никаких фирм. Указанные контактные телефоны упорно не отвечают…

— Это все к чему?

— Сейчас… Еще послушай. Директор Центра, — он снова заглянул в распечатку, — какой-то Александр Какушкин. Работал охранником на рынке, инкассатором, тренером в фитнесс-клубе. Видный борец с терроризмом. А вот список организаций-учредителей Центра — и это уже интересней. ООО «Альфа-94» (прием цветных металлов), компания «Глиссада» (оптовая торговля алкоголем), фонд «Отечество», Московская ассоциация ветеранов спецслужб, Комитет по противодействию преступности и терроризму города Кемерово и Международный правоохранительный союз. И впрямь международный — во всяком случае, штаб-квартира расположена в Швейцарии.

— Ну?

— Ну а знаешь, где квартирует фонд «Отечество», например?

— Где?

— Переулок Хользунова, 14.

— Это… Военная прокуратура, что ли?

— Именно. И знаешь еще, где «генерал» Моталин беседовал со своими коммерсантами? В кабинете в этом же здании.

— Короче, «генерал» он такой же…

— …как коммуникабельная девушка двадцати двух лет с незаконченным экономическим образованием — полковник. Не исключено. Этот Антитеррористический центр — залепуха вроде какого-нибудь Межведомственного Венерологического Директората, на совершенно законных основаниях выдающего красивые корочки с во-от такими буквами МВД, предназначенные, чтоб гибдунам в рожу совать… Но есть, как ты понял, один «ньюанс». Какой бы левой не была эта, допустим, конкретная некоммерческая организация, к ней имеют прямое отношение отставные «органавты», а отставные всегда знакомы и очень часто варятся вместе с действующими…

— Ну и че ты такой довольный? — Пенязь раздраженным щелчком отправил обратно по столешнице Кириллово «досье», расползшееся веером. — Открыл, ептыть, Америку. Да их до хера сейчас, таких контор. Что я, не знаю, как бывшие менты и гэбня учреждают всякие «фонды», «комитеты», патриотические, антитеррористические, похуистические и коммерсов под это дело разводят? Мне по фиг этот твой Центр, я тебя про Моталина спрашиваю.

— Моталина я тебе сейчас покажу, — Кирилл нагнулся за рюкзачком, вынул и продемонстрировал диск. — Его и еще ряд рож: какие-нибудь из них ты, я думаю, скорее меня опознаешь… Мне тут подогнали один видеофайлик…

Диск втянулся в процессор, Кирилл встал у Чифа за плечом. Тот кликнул стрелочку пуска. Загремела попса, на экране возник помпезный холл классицистского здания, мужики, в основном средних лет, в дорогих пиджаках и парадных кителях с орденскими планками, с общим характерным выражением лиц: туповато-спесивым, что часто возникает в процессе борьбы с запором. Все новых входящих приветствовали осанистый мордатый поп и жирный клоун в цветастых женских тряпках и страусиных перьях.

— Это же этот, — хмыкнул Пенязь, — хохляцкий трансвестит, как его… Манька, Танька, Верка… Проспонсировал кто-то балешник…