В конце концов, он согласился на компромисс и предложил встретиться на работе, в вестибюле агентства. Вряд ли это было подходящее место для нежного любовного свидания, но ничего другого Джесс добиться не смогла.

Едва Лоренцо вошел в помещение, как стало ясно, что он настроен непримиримо. Его глаза метали молнии, лицо было мрачным, а поза была позой ощетинившегося хищника, готового к прыжку.

— Ну? — произнес он тоном средневекового рыцаря, бросающего сопернику перчатку.

— Что «ну»?

К такому Джесс была не готова. При виде высокого, смуглого Лоренцо, облаченного в безукоризненный темно-серый костюм и более светлую рубашку того же тона, она растерялась, а позже так и не сумела прийти в себя.

— Что ты хочешь сказать?

— Разве это не ясно?

Тревога заставила Джесс ощетиниться; ее голос прозвучал слишком резко.

— Только не мне.

— Лоренцо, пожалуйста!

Она ожидала другого. Вместо нежности и поддержки агрессивность и враждебность… Это лишило ее остатков душевного равновесия. Что будет дальше?

— Кэти солгала! — отчаянно выпалила она. — Она все выдумала… и призналась в этом. В том, что она говорила, нет ни слова правды!

— И что из этого?

К огорчению Джесс, он отвернулся и пошел в ту часть вестибюля, где стояли удобные кресла для посетителей, ожидающих приема. На столиках с подогревом всегда стояли полные кофейники. Лоренцо поднял один из них и небрежно спросил Джесс:

— Выпьешь?

— Нет, не хочу! Лоренцо, почему ты себя так ведешь?

— А как, по-твоему, я должен себя вести? — саркастически усмехнулся Лоренцо, следя за ней горящими черными глазами.

— Ох, не разыгрывай сцену! — Готовая выйти из себя, Джесс нетерпеливо топнула ногой. — Я попросила тебя прийти сюда, чтобы рассказать о Кэти. Думала, ты будешь рад.

Вместо ответа Лоренцо смерил ее холодным оценивающим взглядом от пят до безукоризненно причесанной макушки.

— Рад? — негромко, но очень грозно спросил он. — Рад узнать, что эта маленькая ведьма наконец сказала правду? Рад узнать, что с меня снято подозрение? С какой стати? Это не имеет никакого значения.

— Никакого значения? — Джесс не верила своим ушам. — Это жизненно важно для нас и нашей свадьбы.

Лоренцо резко махнул рукой, давая понять, что она говорит глупости.

— Это тоже здесь ни при чем, — безапелляционно ответил он.

О Боже! Казалось, что все противоречивые чувства, которые испытывала Джесс, слились в комок, подкативший к горлу и не дававший ей дышать.

Во всем был виноват его тихий голос. Лоренцо даже ни разу не повысил его, а то, что он говорил, требовало полного внимания.

— Ни при чем? — с трудом вымолвила она. — Но как… почему?

— Потому что свадьбы не будет.

— Что? Да нет, конечно, будет! Это было ужасное потрясение, но теперь все позади. Все в прошлом, а нас ждет будущее. Прекрасное, светлое, счастливое будущее вдвоем!

— Ни за что.

Сначала Джесс не поняла Лоренцо. Казалось, эти три коротких слога не имеют смысла. Они снова и снова звучали в ее мозгу, как фраза незнакомого языка. Но когда до Джесс дошло их истинное значение, она испытала такое чувство, словно ее ударили под ложечку.

— Но, Лоренцо, — крикнула она, схватив и крепко сжав его руку, — ты не… ты шутишь!

— Я серьезен, как никогда в жизни, — упрямо ответил он и резким движением отстранил цеплявшиеся за него руки. — Мы не поженимся. Ни сейчас, ни потом.

— Но почему?.. Что?..

— Разве это не ясно?

— Только не мне! — воскликнула она. — Лоренцо, не надо! Я люблю тебя!

— Неправда! — Эта фраза заставила ее оцепенеть. — Ты можешь так думать, но на самом деле тебе просто нравится чувствовать себя влюбленной. Либо дело обстоит так, либо ты еще более мелочна, чем я думал, и на самом деле любишь только мои деньги.

Если бы он взял сердце Джесс и сдавил его руками, едва ли это причинило бы ей более сильную боль.

— Это нечестно! Я никогда… Я не могла…

Лоренцо ответил на ее протест каменным равнодушием.

— Так и быть, поверю, что тобой руководила не жадность, — холодно согласился он. — Но и не любовь. Ты просто не знаешь, что это такое.

— Конечно, знаю! — Джесс отчаянно пыталась заставить Лоренцо поверить ей. — Это значит делить все радости и горести, быть честным, верным и…

— И доверять! — гневно вставил Лоренцо, когда она замешкалась, испуганная его мрачным и презрительным взглядом. — Доверять без вопросов, без сомнений, без задних мыслей! Если нельзя доверять будущему мужу или жене, то кому можно? А если ты ему не доверяешь, то нечего выходить за него замуж. Без доверия, дорогая, нет любви, а без любви не может быть и брака.

— Но я люблю тебя!

Ничего другого ей в голову не приходило.

— Ты любишь меня сейчас, когда твоя сестра созналась во лжи. Но когда я говорил тебе, что это ложь, ты даже не стала меня слушать. Ты была так уверена в своей правоте, так готова поверить кому угодно, только не мне!

— Я… я не знала.

— Тебе и не нужно было знать! — бросил он. — Только верить! Но ты на это неспособна, а потому у нас с тобой нет и не может быть никакого совместного будущего!

«Нет будущего». Эти слова взорвались в мозгу потрясенной Джесс, заставив ее вернуться из прошлого в настоящее. Нет будущего…

Какие еще доказательства тебе требуются? Неужели непонятно, что возобновление связи с таким мужчиной, как Лоренцо, было бы безумием? — спросила себя Джесс ближе к вечеру, когда момент, когда она должна была принять решение, приблизился еще на двенадцать часов. Неужели она действительно хочет поддерживать отношения с человеком, который способен быть таким черствым, таким бесчувственным и равнодушным к горю, которое он ей причинил?

Отправляйся спать! — приказала себе Джесс, поняв, что уже далеко за полночь, а она все еще не пришла ни к какому решению. Но это не помогло. Остаток ночи она провела, ворочаясь с боку на бок и раз за разом проигрывая в мозгу утреннюю сцену с Лоренцо, словно та была снята ни киноленту и закольцована.

Наконец она забылась, и ей приснился яркий эротический сон, в котором длинное жаркое тело Лоренцо сплеталось с ее собственным, его руки лежали на ее теле, губы ласкали набухшие кончики ее грудей. Проснулась Джесс выжатая как лимон и измученная, будто и вовсе не спала.

Она призналась себе, что не в силах вытерпеть это еще раз. Не в силах вынести потерю и одиночество. Однажды она пережила этот ад, но необходимость повторить пройденное убила бы ее.

Она не могла отказаться от него, хотя казалось, что сердце Лоренцо осталось таким же черствым, как прежде. Зная Скарабелли, она и не ждала ничего другого.