Кэт вздохнула. Опять все начнется сначала. Грейс будет отбирать стоящие истории, привлекать к ним внимание благотворителей, а дюжина других жизненных зарисовок так и останутся лишь строчками в блокноте Кэт.

Подобная трата времени неожиданно показалась Кэт бесполезной.

Следующие полчаса она провела за уборкой, и когда, наконец, они почувствовали каждый мускул в своем теле, большая часть территории вокруг дома оказалась расчищенной.

Наконец Марко выпрямился, взял бутылку воды, стоящую под деревом, и сделал жадный глоток.

– Пора заканчивать.

Кэт задумалась, вытирая струйку воды, бегущую сзади по шее.

– Ладно.

– Мы будем на материке часам к трем.

Она кивнула, отпивая воду из предложенной Марко бутылки.

Марко молчал, но Кэт чувствовала на себе его пристальный взгляд.

– Кэт…

Наконец их глаза встретились, и внутри Кэт снова все перевернулось.

– Марко, – выдохнула она. – Не надо…

– Но я должен сказать…

– Нет, – отозвалась она слишком натянуто. – Ничего не говори. Мы уже пытались, и посмотри, чем все закончилось. Я не хочу ничего больше обсуждать до тех пор, пока не получу результаты повторных анализов. – Она внимательно изучала, как скривился его рот и непроизвольно сжались кулаки. – Обещай мне. Никаких больше разговоров до тех пор, пока не будет все известно наверняка.

Она справилась с болезнью матери, ничего не обсуждая и ни о чем не говоря. Сейчас она не могла вспомнить ни одного мало-мальски значимого диалога со своим отцом по поводу того, что происходило в их семье. Она не знала, что происходило у него внутри, не знала, о чем он думает. Он не был разговорчив и в лучшие времена, а в ту пору закрылся окончательно. И избегание разговоров было единственным известным ей способом противостояния. Это было днем. А ночи при этом превращались в тревожное забытье.

Если Марко снова заговорит с ней об этой ужасающей ситуации, она сорвется и уже не сможет быстро прийти в себя.

– Хорошо.

Кэт почувствовала мгновенное облегчение.

– Спасибо. Теперь… – Она попыталась улыбнуться, но вышло лишь жалкое подобие улыбки. – Не знаю, как тебе, но мне совершенно необходимо принять душ, прежде чем возвращаться к цивилизации.

Марко так и не понял, как Кэт смогла встретить все вызовы одного дня. Видимо, это было проверкой на ее внутреннюю силу, на ее жажду жизни. Она перенесла поездку на яхте в молчании, с бледным лицом. Очевидно, всю дорогу ей приходилось бороться с приступами тошноты.

По мере приближения материка перед ними открывались шокирующие результаты работы циклона «Рори».

То, что они слышали по радио, не смогло подготовить их к виду разрухи. Материк выглядел так, словно по нему прошел великан в огромных ботинках, снося все на своем пути. Десятки частных яхт были разбиты о набережную бухты, словно детские игрушки. Пальмовые деревья повалены, некоторые дома потеряли крыши, другие были разрушены полностью. Мусор, песок, деревья, стекло, обломки зданий и личные вещи людей. Все было перемешано и спутано. Из роскошного прибрежного дома торчал обломок моторной лодки, а на чудом уцелевшей пальме висел детский велосипед. Разбитый плазменный телевизор лежал посередине городского фонтана, наполненного песком вместо воды. И за всеми сорванными крышами и разбросанными вещами стояли несбывшиеся надежды и выстраданные мечты.

Куда бы Кэт и Марко ни посмотрели, местность изменилась до неузнаваемости. В полном молчании они прошли на улицу соседнюю с портом, где их уже ждала машина, заказанная Марко.

По городу они все еще ехали в тишине, оглядываясь по сторонам и дрожа от ужаса, навеянного разрушениями.

Вслед эмоциональному опустошению пришло опустошение физическое.

У Кэт зазвонил телефон, нарушая тяжелую тишину. Большую часть времени разговаривал ее собеседник. Наконец она повесила трубку.

– Я нужна Грейс.

Он просто кивнул:

– Я подвезу тебя.

Когда они подъехали к дверям студии, Кэт вынырнула из машины и посмотрела назад:

– Спасибо. Я позвоню тебе.

– Ты уверена, что ты не хочешь, чтобы я пошел с тобой? – спросил он снова, внимательно изучая ее лицо.

Кэт кивнула:

– Грейс доверяет мне. Я сама должна ей все рассказать. И чем скорее она об этом узнает, тем лучше. – Она горько ухмыльнулась.

Марко вздохнул, но ничего не сказал. Кэт наградила его еще одной улыбкой, снова поблагодарила и ушла.

Но когда она вошла в студию, она все еще думала об острове, а не о предстоящем с Грейс разговоре. Словно они с Марко побывали на другой планете. Но теперь вынуждены возвращаться к реальности. И теперь пришло время сконцентрироваться на том, что она собирается сказать Грейс.

– Говори то, что придет тебе в голову, – посоветовал ей Марко на лодке.

И он был прав. Лучшие ее интервью, данные газетам, были именно спонтанными. Она не любила репетиций, потому что существовал риск перестараться. А сейчас ей надо быть максимально честной и прямолинейной.

С глухо стучащим сердцем она устремилась по коридору в офис, но потом, передумав, свернула в столовую, где и обнаружила телезвезду за угловым столиком в компании с продюсером.

Все идет по плану. Кэт нацепила дежурную улыбку и устремилась к ним.

Заметив ее издалека, Грейс вскочила и громко воскликнула, привлекая всеобщее внимание:

– Кэт! О боже! Я так счастлива видеть тебя. Куда ты пропала?

Кэт попала в объятия с легким ароматом «Эсте Лаудер» и почувствовала на щеке теплый поцелуй.

– Я ничего не поняла по телефону. Вы были с Марко на острове, да? Циклон прошел мимо? Или нанес вред? Вы фотографировали? Садись и рассказывай все по порядку.

Понимая, что из зоны внимания уйти ей не удастся, Кэт убедительно кивала и улыбалась, принимая объятия и рукопожатия и выслушивая поздравления по поводу того, что все обошлось. Когда все расселись по своим местам, Кэт наклонилась к Грейс:

– Нам надо поговорить. Наедине.

Тонкие брови Грейс взмыли вверх.

– Конечно. Пойдем ко мне в офис.

Через пару минут они оказались в кабинете Грейс, декорированном в желтом и синих тонах и утопающем в легко узнаваемом аромате ее любимых духов.

– Итак, Кэт? – улыбнулась Грейс, закрывая за собой дверь. – У тебя есть новая идея для моих историй?

– Нет. – Кэт присела на край дивана, чувствуя, как внутри ее все переворачивается. – Это касается Марко.

– Ага.

– Именно. – Боже, это так неловко. Еще более неловко, чем казалось ей в мыслях. Ведь перед ней сидит Грейс, которая так много для нее значит. И она вынуждена сделать ей больно, независимо от того, какие слова будут произнесены.