– Я этого никогда не скрывала.

– Ну, разумеется, ты у нас девочка правильная, домашняя. А вот скажи мне, ты знаешь, какую должность занимает мой отец?

– Судя по твоей машине, я догадываюсь, что должность высокая.

– Ленк, глянь, она ко всему прочему и догадливая. Да, должность высокая, и мне достаточно будет пошевелить мизинцем – и твои предки, да и ты с ними за компашку в одночасье лишитесь работы. Я могу превратить твою жизнь в ад.

– Она может, – хохотнула Ленка, прикуривая очередную сигарету.

– Это угроза?

– Угроза! Пока я прошу тебя по-хорошему, сваливай с чужой территории, иначе хуже будет. Тим мой, я его не отдам.

– Не отдаст, – веселилась Ленка, пуская колечки дыма.

Лариса внутренне сжалась.

– Тимофей взрослый человек, он сам вправе решать, с кем общаться.

– Ты че, не поняла меня? Я с кем разговариваю, с тобой или с кирпичом? Я сказала, отвали от Тима. В противном случае руки пообрываю! Неужели не понимаешь, он никогда не будет твоим, при любом раскладе победа останется за мной. Потому что я человек, а ты... быдло. Нищее быдло, у которого не было, нет и не будет денег. Ты грязь! Пыль! Если я захочу, то буду ноги об тебя вытирать. Я хозяйка жизни, а не ты, заруби себе это на носу.

Лариса попыталась открыть дверцу.

– Сидеть! Я еще не договорила!

– Открой дверь.

– Перебьешься. Слушай меня внимательно: ты немедленно пообещаешь мне, что не приблизишься к Тиму ближе чем на сто метров.

– Выпустите меня.

– Лен, эта плебейка, похоже, не осознает, с кем она связалась. Эй ты, нищенка подзаборная, смотри мне в глаза.

Громовой наконец удалось выскочить из «Волги». Но Лариса не успела пробежать и десяти метров, как ее нагнала Ленка.

– Куда это мы торопимся? Тебя не учили, что перед уходом нужно говорить «до свидания»?

Лена держала Лару мертвой хваткой. Марина неторопливо подошла к Громовой и залепила ей пощечину.

Лара вскрикнула.

– Что, не нравится? А отбивать чужих парней по кайфу? Быдло! – Марина начала наносить удары по лицу соперницы.

Громова кричала, звала на помощь, но как назло в подворотне не оказалось ни одного случайного прохожего.

– Считай это предупреждением. – Марина знаком показала Ленке, чтобы та отпустила Громову.

Стоило Лене ослабить хватку, как Лариса мешком упала на землю.

– Теперь полежи здесь и подумай, что с тобой будет, если посмеешь меня ослушаться. – Маринка последний раз ударила Лару ногой в плечо.

В этот момент из-за угла вышла полная старушенция. Увидев, как одна девица нанесла удар второй, бабка заголосила:

– Что вы делаете? Как не стыдно! А-ну, прекратите немедленно, а то сейчас милицию вызову.

– Ленка, сматываемся.

Когда старушка подбежала к Ларисе, девицы уже запрыгивали в машину.

– Господи, девочка, да на тебе места живого нет. Ах вы сволочи, что же вы с ней сделали, – она начала трясти кулаком вслед удаляющейся «Волге». – Ой, милая, ты встать-то сможешь?

– Да, – прохрипела Лариса.

– За что они тебя так, родненькая?

– За дело, – выдавила Громова. – Я сама во всем виновата.

– Веселенькая история, правда? – Лариса Артуровна посмотрела на Катку и, видя ее замешательство, добавила: – Но, как вы уже догадались, она имела продолжение.

– Значит, вы все-таки продолжили встречи с Тимофеем?

– Не-ет, – протянула Силина. – Того урока мне хватило на всю оставшуюся жизнь. В тот же вечер я сказала Тимофею, чтобы он не смел ко мне приближаться. Знаете, Катарина, я боялась, что Марина попросту отправит меня на небеса. Мне было жутко страшно.

– Ничего не понимаю, а когда же произошло ваше воссоединение?

– Спустя годы. Вскоре после избиения мы с родителями сменили местожительство. У меня появился новый воздыхатель, которого я, как ни старалась, все же не смогла полюбить. А о Тимофее я ничего не знала ровно девять лет. Встреча произошла случайно на станции метро «Цветной бульвар». Тим меня заметил. Подошел, заговорил и уже через пять минут пригласил в кафе-мороженое. Ха! Я тогда здорово перетрусила, спросила, не будет ли у меня после проблем с Маринкой, а он мне отвечает: с Маринкой расстались пять лет назад. Оказывается, они прожили четыре года в гражданском браке, а потом на безоблачном небе стали появляться черные тучи. Тим бросил Маринку. Но самое интересное, что он вновь начал меня добиваться. Хотя, «добиваться», это громко сказано, я и сама, узнав, что он теперь свободен, бросилась в его объятия практически сразу. Через год, когда нам обоим стукнуло тридцать, мы расписались. Вскоре родился Ленечка, потом Игорек, ну а Таисия появилась на свет спустя шесть лет после нашей свадьбы. Жили мы неплохо, Тим принадлежал к тем людям, которые умеют делать деньги даже из воздуха. Мы богатели, меняли квартиры: сначала у нас была просторная трешка, потом шикарная четырехкомнатная, затем переехали в пятикомнатные апартаменты. Ну и наконец перебрались сюда. Дом, как видите, – высший класс!

Когда образовалась пауза, Катарина проговорила:

– Лариса, вы сейчас рассказали мне историю своего знакомства с Тимофеем, но я так и не поняла, чем она может помочь мне в расследовании его убийства?

Силина сделала вид, что не услышала вопроса Катки. Глядя на книжную полку, она продолжила повествование:

– Год назад я проезжала мимо рынка, и мне жуть как захотелось купить квашеной капустки. На рынке была суета, давка, все кричали, толкались, короче, яблоку упасть было негде. Капусту я купила у милой старушки, и вот когда, расплатившись, собиралась вернуться к машине, услышала низкий голос. Ко мне обращалась полная седовласая женщина, лицо которой было испещрено морщинами. Она назвала мое имя и стала пристально вглядываться мне в лицо. Я ее не узнала, да и не могла узнать, Марина сильно изменилась. А меня, представьте себе, она узнала сразу. Я впала в ступор, перед глазами замелькало ухоженное личико симпатичной блондиночки, дочери обеспеченных родителей, рассекающей по городу на белой «Волге».

Потом картинка сменилась. Я вспомнила, как Маринка мутузила меня в подворотне, называя быдлом и нищетой.

– И как вы поступили?

– Будете смеяться, но мне захотелось с ней пообщаться. Узнать, как же она дошла до такой жизни, что вынуждена торговать овощами на рынке.

Выяснилось, что красивая сказка закончилась в восемьдесят пятом году, когда ее папашу поперли с теплого местечка. Марина в одночасье превратилась в обычную среднестатистическую женщину, лишенную всяких благ. Она очень постарела, подурнела и вообще выглядела лет на десять-пятнадцать старше меня.