Откуда-то исходил чудесный аромат кофе. Ах да, вот оно, открытое кафе. Ей очень бы хотелось сесть за один из этих столиков и заказать что-нибудь выпить. Но нет, остановиться – значит, забыть, а ей нужно было попасть кое-куда. Она проснулась с таким чувством уверенности, и вот теперь эта уверенность уже начинала ускользать. Когда Мэри доберется до места, она его узнает, конечно, но сейчас только отчаяние было ее спутником. Будто ты хочешь почесаться, но руки связаны. Или будто видишь мужчину, которого безумно хочется поцеловать, но рядом с ним стоит его жена.

Мэри еще немного прошла вперед. Она явно бывала тут раньше. Дерево на другой стороне дороги показалось ей очень знакомым. Хотя это просто смешно: все деревья похожи. Но наклон крыши дома тоже задел какую-то струну в ее памяти. И очередь на автобусной остановке, и дома поодаль, мерцающие и подмигивающие с таким видом, словно они что-то знали.

Мэри перешла дорогу и вдруг увидела номер «23» на табличке, прикрепленной к воротам, блестящей в лучах солнца. А потом заметила аккуратный палисадник и мощеные ступеньки крыльца. Их было восемь.

– Это здесь! – воскликнула старуха. – Я нашла!

Она вдруг пошатнулась и ухватилась одной рукой за калитку. Потом сделала неверный шаг и едва удержалась на ногах.

Кто-то произнес:

– Эй, дорогуша, тебе плохо?

Боль сковала ступню. Мэри хотела наклониться, но до ступни было немыслимо далеко.

– Ушиблись?

Тот же голос. Мужской.

На автобусной остановке собралось несколько человек, среди которых был мужчина. Все смотрели на нее.

– Она одна? – спросил кто-то.

– Замерзла, дорогуша? – спросил все тот же голос. – Ты дрожишь.

Мир возвращался из фантазии в реальность и обратно в фантазию. Стоило Мэри приоткрыть калитку, как воздух словно стал гуще. Казалось, его можно было потрогать.

Подходит еще один мужчина, спрашивает, здесь ли она живет. Мэри отвечает, что в этом доме живет ее сестра.

Незнакомца вроде бы удовлетворяет ответ. Он протягивает старухе руку и помогает подняться по ступенькам. Будет не ловко, когда Пэт откроет дверь. Она наверняка жутко разозлится. Но думать об этом не нужно: главное, чтобы Пэт открыла, а там будь что будет. Пусть даже дом рухнет.

Мэри смотрит на мужчину, который держит ее под руку. Надо избавиться от него – из-за него все может стать только хуже.

– Ты в порядке? – спрашивает он. – Я не слишком быстро иду?

– Вы можете уйти.

Мужчина барабанит в дверь.

– Подожду, пока кто-нибудь выйдет.

– Не беспокойтесь за меня.

Выходит женщина, но Мэри ее никогда в жизни не видела.

– Я могу вам чем-то помочь? – спрашивает женщина, удивленно моргая.

– Эта дама говорит, что здесь живет ее сестра, – сообщает мужчина.

– Нет, милейший. Ошиблись адресом.

– Ну, это она так говорит. Она меня сюда привела.

Женщина хмурится.

– Никогда ее не видела.

– И что теперь делать? – пожимает плечами мужчина. – Меня ждет подруга.

– Может, следует позвонить в полицию? Может, она потерялась?

Мужчина смотрит на часы.

– Я уже опаздываю.

– Ну нет, со мной вы ее не оставите.

Оба смотрят на Мэри, оценивая ситуацию. Вот ведь чепуха какая! Кем они ее считают? Грабительницей? Девчонкой из парочки Бонни и Клайд?

Мэри улыбается самой приятной улыбкой, на какую способна.

– Если Пэт сейчас нет дома, могу я зайти и немного осмотреть дом? Очень хотелось бы увидеть спальни.

Мужчина вздыхает:

– Вот и моя свекровь такая, все забывает. Носит браслет с адресом. Как думаете, у нее же что-то в этом роде, да?

Взгляд женщины смягчается.

– Как вас зовут, дорогая, помните? И откуда вы?

Ну, это ее совсем не касается.

Мэри пытается подобрать правильные слова:

– В данное время я живу в Лондоне, приехала на поезде и пришла от вокзала сюда пешком. Перекусила в баре.

Женщина с большим сомнением качает головой.

Мужчина говорит:

– Вы имеете в виду кафе?

– Называйте, как хотите. Там есть особенное место у окна. Я оттуда смотрю на этот дом.

Женщина сводит брови.

– Вы следите за моим домом?

– Только для того, чтобы убедиться, что здесь все как прежде, понимаете? И камин, и остальное. И что все так же чисто. Мне просто надо знать, что за ним ухаживают. И я буду вам очень благодарна, если вы меня впустите.

Что-то появляется во взгляде женщины. Жалость? Скука?

Она обращается к мужчине:

– Может, вам ее в кафе отвести? Она ведь оттуда пришла, да?

– Я уже опаздываю на работу. Может быть, сделаем наоборот? Вы позвоните в полицию?

– Не надо в полицию, – вмешивается Мэри. – Это совершенно ни к чему.

Женщина смотрит на нее с сожалением.

– Но ведь вы не понимаете, где находитесь.

– Это дом Пэт.

– Здесь не живет никто по имени Пэт, дорогая моя. И это не частный дом, а многоквартирный.

Медленно-медленно к сердцу Мэри подбирается страх. Мир словно бы расширяется и включает в себя то, что к нему не относится: оголенные плечи женщины, колечко в ее носу, мужчину, тыкающего пальцем в какое-то приспособление, вой автомобильной сирены, шум машин на дороге.

Где она? Какой сейчас год?

Лучшая подсказка – руки. Сложенные наподобие оригами, сжимающие сумочку. Мэри поднимает руки и подносит к глазам. Морщинистые, сухие.

Она старая.

Мир снова расширяет свои границы.

Женщина предложила Мэри проводить ее до кафе. Сказала, что так будет спокойнее, чем вызывать полицию.

Мужчина сочувственно погладил Мэри по руке.

– Ну, пока. Удачи!

У калитки Мэри задержалась, обернулась и посмотрела на дом. Все было не так. Оконные рамы из какого-то белого пластика, слишком широкий и высокий, слишком много балконов и дверей.

Женщина объяснила:

– Эти квартиры были построены много лет назад. Может, вы квартал перепутали? Или улицу?

– А вы чемодан не находили?

– Нет, моя дорогая, мне очень жаль. А что в нем было? Что-нибудь ценное?

Но этого Мэри вспомнить не смогла, поэтому только улыбнулась, и они медленно пошли от ворот по улице. Вдоль забора цвели маргаритки. А раньше… раньше они тут росли? Автобусная остановка определенно выглядела знакомой. Мэри захотелось посидеть там и погреться на солнышке, но женщина решительно провела ее мимо.