— Она спала. — Отвечаю я, не отвлекаясь от тарелки.

Так и представляю, как все они переглядываются, и как мать сжимает добела губы.

— Ничего страшного, — подает голос Мариана, — я буду ездить на автобусе.

Никто не просил ее вступаться за меня. Ну, на черта?

— Как жаль. — Бросаю в нее насмешливый взгляд. — А я так мечтал наняться твоим личным водителем!

Она замирает, словно от пощечины. А затем медленно отводит глаза.

— Может, хватит? — Бесится мать.

— Давайте не за столом! — Просит Лео.

И только Мариана все молчит и молчит.

Но видно, что кусок ей в горло не лезет. Девчонка задумчиво возит вилкой по тарелке и, ссутулившись, еле досиживает до конца ужина.

А через два часа я обнаруживаю ее в бассейне. В полутьме она скидывает халат на пол и решительно опускается по ступеням в воду. Я пришел сюда, чтобы побыть один, но теперь не смею даже шевельнуться, чтобы девчонка не заметила меня. Так и стою в дверном проеме, в полоске тени, и не дышу, следя за каждым ее движением.

У Марианы шикарное тело, но видно, что она не имеет понятия, как им пользоваться. Ее длинные волосы собраны в хвост, волнистые локоны ниспадают по спине, точно тугая плеть. Узкий купальник плотно облегает стройную спину, подчеркивая бледность идеальной кожи. Крепкие мышцы ног напрягаются при каждом движении, а грудь плавно колыхается под лифом.

Господи…

Это даже хуже, чем просто думать о ней. Мне кажется, постоянная эрекция уже становится болезненным испытанием — делает мое пребывание в этом доме практически невыносимым.

И все же я продолжаю наблюдать за ней до самого конца — с каким-то мазохистским удовольствием. Смотрю и никак не могу оторвать взгляд. Заставляю себя уйти, но ноги будто приросли к полу.

И только когда она выбирается из воды и торопливо закутывается в халат, я отступаю в темноту и ухожу в сад, где выкуриваю несколько сигарет сразу — одну за другой. Ни одна из них не приносит мне облегчения, потому что сделать это может только Мариана.

Но к ней я не притронусь никогда.

Мариана

Ливень играет мелодию, которую крыши разносят по улице стонами водосточных труб и дребезжанием металла. Очередная вспышка молнии заставляет меня поежиться и выбраться из воды. В бассейне тихо, не слышно никаких других звуков, кроме моих шагов и стука капель о стекла окон. Я торопливо заворачиваюсь в халат и завязываю пояс. Блики на поверхности воды рисуют узоры, и если долго смотреть на них, то кажется, что вода живая, и разговаривает с тобой.

Отжав волосы, я вдруг застываю. Мне кажется, кто-то смотрит на меня из темноты у приоткрытой двери, ведущей в коридор. Сглотнув, делаю осторожный шаг, но тьма остается неподвижной. Тем не менее, я более чем уверена — он там. Кай. Я чувствую, как его холодные глаза буравят меня, исследуя каждый сантиметр моего тела.

— Кто здесь? — Спрашиваю.

Мой голос эхом разносится по бассейну. Но ответа не следует.

И тогда я, прихватив рукой ворот халата, решительно пересекаю помещение и ступаю в темноту. Никого. Из коридора льется тусклый свет — там тоже пусто.

Я щелкаю выключателем и еще раз оглядываюсь. Кроме меня здесь только шум дождя. Но это верно лишь отчасти. Я совершенно отчетливо ощущаю его запах. Точно так же пахнет его гель для душа, который стоит на полке в ванной рядом с моим. Запах с характером — ментол и фруктово-цитрусовые нотки — легкие, точно привкус жевательной резинки. Соблазнительный, опасный и дерзкий аромат.

Кай был здесь.

И он наблюдал за мной.

Моя кожа вспыхивает, по спине разбегаются ледяные мурашки. Надев тапочки, я быстро поднимаюсь наверх и запираюсь в комнате. Моя грудь высоко поднимается и тяжело опускается от сбившегося дыхания. Мне начинает казаться, что и здесь воздух пропитан его запахом. Он повсюду, он преследует меня…

Паника клокочет в горле и расползается щекочущим ощущением внизу живота. Никогда еще страх не был таким парализующим и таким… привлекательным. И я понятия не имею, что с этим делать. За что бы ни взялась — мысли упорно возвращаются к тому, кто живет от меня через стену. Даже плаванье в прохладной воде не помогло избавиться от этих переживаний.

Я подхожу к окну и долго смотрю на капли, сбивающие пыль с деревьев и врезающиеся в стекло. Это зрелище меня буквально гипнотизирует, помогает привести дыхание в норму. Но через минуту в тени выступа над верандой вдруг мелькает красный огонек — кончик сигареты, и я испуганно отшатываюсь от окна.

И снова волнение затапливает меня с головой. Я думаю об этом парне только потому, что он выводит меня из себя. А еще потому, что Кай преследует меня на каждом шагу. Нужно просто ограничить количество наших с ним встреч — не сталкиваться по утрам в ванной, а по вечерам в гостиной, не видеться в университете все остальное время. И тогда все пройдет.

Нам нужно держаться друг от друга подальше — просто как дважды два.

* * *

— Это катастрофа. — Заявляет Алина с порога.

Я топчусь в дверях ее дома, не понимая, что бы значили эти слова.

— Ужасно. — Морщится она, оглядывая меня. — Ты не можешь пойти на вечеринку к Максу в таком виде.

— А что не так с моим видом?

— Ты похожа на мою маму, а она трудится бухгалтером в центре занятости. Если откроешь ее шкаф, увидишь, что там висит целая батарея таких вот отвратительных платьев и штук пять… — Алина берет кончиками пальцев меня за рукав, — таких вот отстойных жакетов родом из нулевых. Скажи честно, ты сняла его с бабушки Турунен?

— Нет. — Я дергаю плечом, высвобождаясь. — Вообще-то, это нестареющая классика! Основа любого гардероба!

— Тебя обманули. — Обходит меня вокруг подруга. — Можешь плюнуть в лицо тому, кто это тебе сказал.

— О, привет. — В коридоре появляется женщина, чем-то отдаленным напоминающая Алину. Поменьше косметики, спокойнее тон волос, опрятнее в одежде: должно быть, это ее мать. — Ты Мариана?

— Да, здравствуйте. — Тяну руку.

— Это моя мама. — Сообщает Алина, строя гримасу.

— Очень приятно. — Пожимаю ладонь женщины.

— Отличное платье. — Улыбается она. — И жакет.

Показывает мне большой палец вверх.

— Видишь? — Разводит руками подруга. — Все плохо. Маман уже пятьдесят, а ей нравятся твои шмотки. Что это значит? Это значит, они — ка-таст-ро-фа!

— Эй, у Марианы стильные вещи! — Возмущается женщина.

— Вот. — Выразительно подтверждает Алина.

— Ты лучше на себя посмотри, — не выдерживает ее мать, — натянула на себя какую-то… клеенку!

— А вот такой должна быть реакция, если ты одета подобающим для вечеринки образом. — Указывая на нее, поясняет подруга.