Принц отодвинул еловую лапу — и перестал дышать. Метрах в десяти от него стоял за стволом вяза крупный рогатый самец с широкой грудью и длинной мощной спиной. Олень был неподвижен, как изваяние, и лишь его напряженные уши подрагивали, слушая лес, а влажные ноздри двигались, пытаясь уловить запах охотников.

Ричард поднял арбалет и прижал палец к курку. Его движения были беззвучными, но олень неожиданно повернул голову в сторону принца и посмотрел на него. Прямо в глаза. У Ричарда по спине пробежал холодок, он невольно содрогнулся. Принц мысленно коротко отругал себя за эмоции, которые помешали ему вовремя сделать выстрел, потому что, как правило, это грозило последующим промахом. Но олень оставался на месте, словно давал принцу второй шанс. Ричард прильнул к арбалету и прицелился.

Когда его палец мягко лег на курок, в кустах напротив послышался легкий шорох. Голова оленя, украшенная богато ветвящейся короной рогов, медленно повернулась на звук. Ричард нажал на курок. Он на секунду прикрыл глаза, словно ожидая отдачи, и услышал крик животного и хруст кустарника, куда повалилось тяжелое тело.

— Бриан! — услышал он вдруг громкий крик Кристофера. — Скорее, Бриан ранен!

Ричард бросился на крики Криса.

Бриан лежал неподалеку от того места, где стоял олень, на коленях у Кристофера, и держался за правую руку, из которой торчала стрела.

— Как это произошло? — спросил обеспокоенный Ричард, присев рядом с другом.

Рыцари, собравшиеся вокруг, озабоченно загудели.

— Я не стрелял, — сказал Роан, почему-то полагая, что первым подозревать будут его.

— Я тоже, я тоже… — повторили другие.

Ричард взглянул на стрелу. Она была с красным оперением. Такие имелись только у самого принца и у Кристофера.

Ричард поднял глаза на Криса. Тот уже пристально смотрел на него.

— Не будем разбираться, кто виноват, — твердо сказал Крис, не отводя взгляд от Ричарда. — Такое случается. Счастье, что рана не очень серьезная, однако нужно скорее доставить его к лекарю.

Ричард наблюдал за тем, как рыцари пытались поднять на руки Бриана, но тот запротестовал и самостоятельно пошел к повозке, предназначавшейся для перевозки туш убитых животных. Ему не стоило садиться сейчас в седло, а других повозок, увы, не было.

— Какая ирония, меня сейчас повезут на повозке, как убитого оленя! — улыбался побледневший от боли Бриан. — Только умоляю, пообещайте, что не повесите мою голову в зале охотничьих трофеев!

— Молчи уж, копытное! Тебе не нужно сейчас болтать, — печально осадил его Саймон.

Кристофер сверлил взглядом Ричарда.

— Если ты что-то хочешь мне сказать, то говори, не тяни, — нарушил тишину принц, направляя коня ближе к лошади Криса.

— Я не стрелял, — коротко сказал друг, словно давая возможность принцу признаться.

— Это я стрелял, — выдохнул Ричард и понизил голос: — Но я стрелял в оленя, а не в Бриана.

— Такое случается, милорд, — повторил свои же слова Кристофер.

— Милорд?!

Ричард остановил коня, его лицо исказила гримаса. Крис тоже машинально остановился. Это официальное обращение выдавало обвинительный приговор друга.

— Я говорю тебе, Крис, я стрелял в о-ле-ня! — Ричард постучал кулаком по груди. — Я видел этого оленя так же отчетливо, как тебя. Это был настоящий олень, черт побери! Он даже посмотрел на меня… — Ричард сделал паузу. — Ты считаешь, что я намеренно хотел попасть в Бриана?

— Нет-нет! — замотал головой Крис. — Я не думаю, что ты желал этого, даже несмотря на то, что его бы стоило проучить.

— Проучить? — удивился Ричард.

— Я имею в виду тот заговор.

— Бриан был непричастен к нему! — возмущенно произнес Ричард. — То, что его дядя, который даже по крови не является ему родней, пытался устроить мятеж при походе моего отца в Бургию, еще не говорит о том, что мне стоит опасаться Бриана. — Принц огляделся. — Бриан — благороднейший из рыцарей, который не раз защищал в бою и меня, и Эдема, и тебя, кстати, тоже, собственной грудью. Наше счастье, что мы не можем прочувствовать, что значит отвечать за грехи дядьки-мерзавца, который одним поступком бросил тень на весь древнейший и благороднейший род!

Кристофер молчал.

— Я верю Бриану как себе, как тебе, — сказал Ричард.

— Просто хочу, чтобы ты знал, что я с тобой при любых обстоятельствах. — Кристофер положил принцу руку на плечо.

— Черт! — выругался Ричард и ударил коня в бока шпорами. Конь напрягся и рванул галопом.

Принц проскакал мимо повозки с Брианом, который вовсю юродствовал, изображая подстреленную тушу. И даже вечно мрачный Роан улыбался. Улыбка была кривой, как ухмылка, но его прозрачные голубые глаза лучились теплом.

Ричард поехал впереди всех, пытаясь пережить навалившееся на него чувство вины, и молил сейчас об одном: пусть завтра Бриан будет среди тех избранных, кому суждено сопровождать его на пути в Камелот.

К счастью, рана Бриана оказалась действительно не слишком серьезной, но, несмотря на это, принц настоял, чтобы рыцаря осмотрел придворный врач — лучший в королевстве. К тому же он сам присутствовал на осмотре, чтобы лично убедиться в том, что помимо досадного неудобства рана не несет иной опасности.

— Повезло, что кость не задета, — сказал врач, осматривая руку Бриана. — Но в мышце сидит глубоко. Вам придется потерпеть, сударь, — обратился он к Бриану. — У этой стрелы утяжеленный наконечник, который даже латы пробивает, так что вошел хорошо.

Бриан, морщась от боли, покивал.

— Что за мода пошла — охотиться с боевыми стрелами! Хорошо еще, вы ходите на оленя, а не на зайца. Иначе с охоты возвращались бы с одними уцелевшими ушами! — сокрушался эскулап, не зная, к своему счастью, что поносит сейчас самого принца.

Ричард терпеливо внимал ворчанию доктора.

Тот аккуратно вытащил стрелу и наложил Бриану повязку. Ричард участливо предложил другу отдохнуть в покоях замка, но рыцарь отказался, приняв, однако, приглашение на обед. Принц был искренне рад.

Справедливости ради стоит отметить, что Ричард пригласил его отобедать не только из чувства вины и желания компенсировать своим вниманием причиненную им боль, но и потому, что ему хотелось понаблюдать за поведением Бриана и понять, отличается оно от прежнего или нет. Стала ли новая реальность распространяться далее, вовлекая новых и новых людей помимо Ричарда? Саймон и Тиан его уже успели удивить, став живыми участниками выдуманной им истории. Или это было всего лишь совпадение?

Несмотря на сомнения, у принца создавалось впечатление, что он стал видеть своих друзей немного по-иному. Как и обещал Мессилиот. Отец, повествуя ему о Камелоте, сказал, что с того момента все изменится, и был прав. Ричард еще не до конца осознавал это, но чувствовал, что какая-то высшая сила пишет сейчас его судьбу в Великой Книге, а все, что с ним случилось прежде, уходит в прошлое вместе с раскаленными письменами на Столпе Бытия…