«Точно, местный батюшка-царь изволит развлекаться. Ну, сейчас я тебе устрою, паразит болотный», — разозлилась я и полезла в телегу за своей сумкой. Достав ее, прихватила ведьминский чай, прикупленный Роданом у моих сородичей, и направилась к лежащему бревну.

Усевшись на него, достала из сумки нож, который прихватила из дома и, выбрав на земле местечко без травы, стала в грязи выводит знаки, чаще всего используемые ведьмами для различных заклинаний. На самом деле это были древние руны, состоящие из прямых линий и точек. Правда, без вливания в них магической силы они оставались лишь простыми рисунками, но болотный царь же об этом не знал.

Продолжая выводить знак за знаком, буквально чувствовала чужой любопытный взгляд за спиной, и даже дождь, частично размывающий рисунки, внезапно прекратился. Но я, сделав вид, что не замечаю происходящего, аккуратно дочертила последний знак и обвела вокруг рисунков круг, заключив знаки в «ведьминский водоворот».

Я слышала дыхание любопытного существа, который, пользуясь своей магической силой, подкрался ко мне, прячась под невидимым пологом.

Достав лечебный чай Родана, начала посыпать этим сбором трав руны, и рисунок невольно стал объемным и каким-то пугающим. Затем я полезла в сумку и достала флягу с водой…, и на этом терпение местного владыки, видимо, закончилось, потому что мне практически на ухо рявкнули:

— Ну и чаво мы это тут творим? Ну и чаво чужую землю портим, всяким жутким безобразием?

Если честно больше от неожиданности, чем от страха я резко обернулась, и послышался сначала громкий «плюх», будто что-то упало воду, а затем раздалось обидное:

— Ты чаво-о-о-о дерешься? Ополоумела совсем? Ты хоть знаешь, хто я?

Обернувшись, увидела толстенького коротышку, со спины очень похожего на пухлого ребенка, в пестром ярком наряде, состоявшего из алых штанов и пятнистой рубахи, барахтающегося в вонючей грязной жиже.

— А не надо подкрадываться, — строго ответила я и, подхватив за шкирку болотного царя, потянула на себя, помогая встать на ноги.

— Мои владения, чё хочу, то и делаю, — буркнул мужичок в ответ, стряхивая с себя куски прилипшей грязи. Сейчас я его смогла разглядеть как следует. На вид ему было около пятидесяти, а на самом деле, кто его знает, ведь водные жители являлись долгожителями. У него были невероятно синие большие глаза, курносый нос, пухлые губы, огненная рыжая шевелюра и довольно густая борода.

— Ну чё пялишься? — спросил он, чуть наклонив голову. — Знаешь, ты хоть дурында, кто проявил к тебе благосклонность? Знаешь, кто с тобой, неразумной, беседу ведет?

Коротышка задрал нос, выпятил грудь колесом и сейчас особенно казался смешным и нелепым. Я решила проучить зарвавшегося царька и, пожав плечами, равнодушно промолвила:

— Нет!

Мужичок удивлённо на меня уставился, задумчиво пожевал нижнюю губу, слегка прищурился и хлопнул в ладоши. В это же мгновение его окутал белый туман, а когда он рассеялся, голову болотного царя украшал венок из трав, а смешное одеяние сменилось на голубой расписной халат, расшитый золотом и драгоценными камнями.

— А так? — уточнил он и повернулся в профиль. Мол, посмотри, как следует, осознай, кто оказал тебе честь великую.

— Нет, — покачала я головой, и тут мой собеседник не выдержал. Слишком ловко для своего «возраста» он заскочил на непонятно откуда взявшийся пенек и торжественно произнес:

— С тобой беседует сам великий болотный Владыка, смертная. Так пади и признай своего нового повелителя.

— Чего? — не поняла я, с удивлением уставившись на него.

— Чаво? Чаво? — передразнил меня местный царек. — Падай на колени, да целуй полы моего одеяния. Эх, невоспитанная сейчас молодежь пошла, совсем обычаи и традиции позабыла. Вот помню раньше… ай, ладно. Ну, чё, смотришь, я же жду!

— Простите, не знаю я вашего имени, — вкрадчиво начала я, едва сдерживая рвущуюся улыбку.

— Тихомир я!

— Так вот, уважаемый Тихомир. С чего это вы решили, что я должна на колени перед вами падать?

— А как иначе! Традиции, милая моя, ненаглядная. Все утопленники становятся моими подданными и подчиняются моим правилам, — царь начал нетерпеливо стал стучать ногой о пенек, намекая, что уже устал ждать моего повиновения.

— Так-то утопленники, — пожала плечами я и, усевшись на бревно, вновь стала посыпать чаем Родана, начерченные мною руны.

— Так и ты скоро утопнешь, — назидательно произнес Тихомир. — Вот еще пару кружков по моим владениям сделаешь, окончательно устанешь, потеряешь контроль, сойдешь с тропы, и утопнешь, как пить дать, утопнешь. Так чаво тянуть?!

— Не утопну, — бросила я, делая вид, что очень занята, — и не надейтесь, и не ждите.

— Как это? — с царька слетела вся спесь и он, усевшись на пенек подозрительно уставился на меня. — Все тонут, а ты нет? И почему это, позволь узнать? И прекрати портить мою землю странными своими рисунками? И чаво это ты делаешь?

— Наполняю руны ведьминской травой. Потом спрысну мертвой водой, — кивнула на флягу. — И призову силу великую и высушу это болото нафиг.

— Так ты чаво, ведьма чё ли? — как-то неверующе протянул Тихомир.

— Она самая, — подмигнула ему я.

— А чем докажешь свои слова? — болотный царь прищурился. — Чай врешь?

— Да вот сейчас высушу ваше болото, и будут вам доказательства, — и я потянулась к фляге с водой.

— Нет! Стой! Стой говорю!

Тихомир вскочил и забегал туда-сюда вдоль телеги причитая:

— Это ж надо! Да как же так! Вот беда, огорчение, несчастье на мою голову. Столько усилий приложил — охотника усыпил, лошадь напугал, ливень призвал. Все ж сделал, чтоб утопли. Думал, таку девку заманил, таку девку. Давно таких красавец не видывал. Русалкой станет, мне на загляденье, ну и на утешенье царское. Думал, заживем как в сказке. Сына мне родит, наследника. А она вон чаво… ведьма. А может, и не страшно че ведьма?

Болотный царь замер и внимательно посмотрел на меня, я же демонстративно открыла флягу, и он сам ответил на свой вопрос:

— Да как же не страшно? Еще как страшно! Такой слово поперек скажешь, и иссушит болото вмиг, лишит дома родного, и сердце от жалости не дрогнет. Зачем мне така жена, змеюка подколодная? Незачем! В общем, так, — мужичок остановился, поправил съехавший набок венок, исполняющий, видимо, функцию короны царской, и важно сообщил:

— В жены ты мне не годишься, да и русалок таких в моем царстве не надобно. Поэтому иди с миром, — он хлопнул в ладоши, и передо мной появилась широкая сухая дорога, а впереди виднелся зеленый густой лес. — А спутник твой пусть останется. Он человек простой, и русал с него выйдет неплохой. Будет мне верой и правдой служить, дом мой охранять, путников да девиц заманивать. А ты иди, иди девка, не быть тебе русалкой, не быть.