– Обожаю тебя.

Жизнь стала чем-то отдаленно напоминать то, что у нас было до ссоры.

Мы с Борисом трудились во имя холдинга, поздно возвращались домой, перекидывались интересной информацией о прошедшем дне и уходили спать.

Я ложилась с мужем в одну кровать, но не могла уснуть. Стоило подумать, что мы в нашем семейном ложе под одним одеялом, как сон снимало рукой, и я ворочалась по несколько часов, пока в конце концов не уходила в гостевую комнату.

Близость Бориса уже не отталкивала меня. Мы обнимались, кажется, даже целовались пару раз. Но засыпать с ним в одной кровати было более, чем интимно.

Я успокаивала себя тем, что это всё гормоны, и скоро ситуация нормализуется окончательно. Не было оснований думать иначе. Разве что…

– Ты уверена, что хочешь пойти?

Муж приобнял меня со спины, пока я крутилась перед зеркалом с двумя парами сережек в руках.

– Борь, мы обсуждали это несколько раз. Встреча рабочая и касается проекта. Я не могу не пойти, да и причин нет.

– Мы справимся без тебя, если ты все-таки передумаешь, – мужчина подмигнул мне через отражение в зеркале, любовно чмокнул в висок и, забрав с комода свой портфель, первым вышел из дома.

– Возможно передумаю… – я покачала головой, глядя на свое отражение в зеркале.

Сколько угодно можно было говорить о профессионализме и непоколебимости моего характера, но все слова – пыль, когда дело доходит до реальной ситуации.

Несколько дней я была уверена, что встречусь с Кириллом за деловым обедом и бровью не поведу. Но вчера вечером, оказавшись в кровати и осознав, что уже завтра придется сесть за один стол с тем, от кого ношу ребенка, я ужаснулась.

Меня буквально бросило в жар, спина покрылась холодной испариной, а руки тряслись так, что я едва смогла спуститься на первый этаж и налить себе травяного чая.

Подсознание в красках нарисовало сцену нашего появления в одном зале. Как мы подходим к одному столу, переглядываемся, садимся друг напротив друга.

И мне сделалось так плохо от мысли, что придется посмотреть в серые глаза, которые еще недавно влюбленно смотрели на меня.

Я не могла представить, как мы будем сидеть за одним столом и обсуждать совместный проект, когда в памяти еще свежи воспоминания наших свиданий и проведенных вместе ночей.

Более того, все присутствующие на встрече будут в курсе, что над столом висит осязаемое напряжение нашей прошлой связи. А я буду знать, что на расстоянии вытянутой руки сидит отец моего ребенка.

Какого будет Борису, когда он узнает, что Кирилл является отцом? Он не сможет принять тот факт, что мы общаемся как коллеги, пересекаемся на деловых встречах. Это будет что-то абсурдное!

– Здравствуй, Оль, – выйдя во двор и увидев знакомую машину, я облегченно вздохнула.

Водитель авто оттолкнулся от капота, на который опирался, снял солнцезащитные очки и сделал несколько шагов ко мне навстречу, чтобы подать руку.

Мужчину всегда отличали галантность и другие качества истинного джентльмена.

– Спасибо, что приехал, – поблагодарила я, когда мы с Русланом уже сидели в его машине и выезжали со двора.

– Не за что. Главное, чтобы Люда не узнала. Ну и дела, конечно, – мужчина рассмеялся, глядя не на меня, а на отражения в зеркалах заднего вида. – Втайне от жены встречаюсь с ее подругой.

– Не драматизируй, в моей жизни и без того ее хватает.

– Так и не сказала? – я отрицательно мотнула головой, без слов поняв, о чем спрашивает Руслан. – Почему Борис сам не спрашивает у тебя? Люда уже вся извелась, кое-как сдерживаю ее пыл, чтобы она не докучала тебя вопросами.

– Борис догадывается. И Люда тоже. Они взрослые люди и прекрасно понимают, что, будь ребенок от мужа, я бы давно всем рассказала.

– Сегодня деловая встреча с Кириллом?

– Угу, – от одного упоминания внутри снова что-то неприятно сжалось. – Всё должно пройти гладко. Борис не знает, что ребенок от Кирилла, а Кирилл вовсе о существовании ребенка не догадывается.

– Врешь сама себе, причем не очень профессионально.

Я перевела взгляд на мужчину в классическом синем костюме и белоснежной рубашке. Тот, не отрываясь от дороги, подыграл мне бровями и пожал плечами. Мол, мое состояние очевидно.

Я была в панике. Это правда.

Попросила Руслана заехать за мной и подвезти до работы только потому что он был единственным человеком, знающим правду.

Мне хотелось поделиться эмоциями хоть с кем-то, услышать мнение, отличающееся от моего, перенять хотя бы толику уверенности и спокойствия.

– Будет некомфортно, Оль. Ой как некомфортно. У тебя все переживания на лбу написаны и подсвечены неоновой лентой.

– Что предлагаешь делать?

– Не ездить на встречу, – мужчина ответил так, будто решение было для него очевидным, но мне так не казалось. – Расскажешь все Борису, потом скажешь правду Кириллу. Пройдет время, и снова сможешь работать с ними как ни в чем не бывало. Оттягивая момент истины, ты оттягиваешь и наступление спокойствия.

– Ты не понимаешь…

Зарыв пальцы в густых темно-русых волосах, я тяжело вздохнула и откинулась на спинку сидения, прикрывая глаза.

Я должна была пойти. Только это знала точно.

Встреча была назначена на вторую половину дня. До обеда нужно было разобраться со всеми делами, но выходило это у меня из ряда вон плохо.

Все буквально валилось из рук, а мысли летали где угодно, но не в рабочем поле. Я садилась за задачу, а через несколько минут уже хмурила брови в попытках припомнить, за какое дело взялась.

Ссылалась на сам факт беременности.

Что-то переменилось во мне за эту неделю.

Беременность была неожиданной и незапланированной, однако материнский инстинкт проснулся, стоило узнать, что во мне бьется маленькое сердечко.

Я делала скидку на свое положение, не перегружала себя работой и позволяла трудиться ровно столько, сколько мне хотелось. Я разрешала себе быть рассеянной, немного ленивой. Казалось, что сейчас так правильно.

– Ольга Владимировна, – в дверном проеме показались кудряшки моей ассистентки. – Можно?

– Да, Насть, заходи, конечно.

Я отодвинула документы со своего рабочего места, которые лежали на столе только чтобы создавать видимость занятости, и усталым взглядом указала девушке на стул напротив меня.

Настя выглядела обеспокоенной. Впрочем, это было ее обычное состояние.

Когда дело не касалось работы, она превращалась в застенчивую девчонку, нервно постукивающую носком туфли по полу и закусывающую губу от волнения.