– Д-да? Ну, п-позналты уб-у-убийство. И как ощущения? – Арно почувствовал, что у него нервно задергался глаз.

– Не знаю. – Диймар снова пожал плечами. – Не могу сказать, что прямо «ой». Я, считай, его страдания прекратил. И шаг к дракону сделал. Ладно, смотри. Мы пришли. Вот тут коридор начинается, всего несколько деревьев, выходим у самого омертвения.

И нырнул в ствол толстой сосны.

Арно последовал за ним, все яснее и яснее понимая, что в рассуждениях трилунца что-то было не просто не так, а очень сильно не так.

И, честно говоря, от присутствия Шепота его уже чисто физически подташнивало.

На выходе из коридора разговор продолжить не удалось, потому что у кромки омертвения их ждали. Арно вышел и увидел, как четверо молодых волков-оборотней сужают кольцо вокруг Диймара.

Первый волк отлетел, отброшенный ударом шеста. Вот, кстати, и ответ, как же Диймар умудряется обходиться без размаха. Фантастическое оружие, повинуясь мысленным командам владельца, меняло длину. Наверняка с большой скоростью. И резкое, стремительное увеличение длины действовало сокрушительно на любого, кто не свернул с траектории.

Следующие двое прыгнули одновременно. Один получил обратным концом шеста, второй же повис на парне, мелькая рыжеватой полосой на загривке. Этот второй был мелким и тощим для оборотня. Диймар умудрился захватить рукой его пасть и уберечься от укусов. Упавшие звери поднялись на ноги, первый волк хромал.

Четвертая зверюга вдруг улеглась с видом зрителя. Что ж, троих ее собратьев прекрасно хватало, чтобы справиться с трилунцем. А она соответственно могла просто любоваться происходящим.

Львиное чутье – то самое, заставлявшее очертя голову бросаться на помощь Каринке и выгнавшее Арноху в коридор навстречу Заккару, – подсказывало, что все звери в этой четверке детеныши и что они в полной безопасности, несмотря на вооруженного Диймара.

Все это промелькнуло в Арнохиной голове за какую-то секунду И еще словно чужая мысль неприятно мазнула: нельзя убивать Диймара, пока он не закончил рассказывать о том, как пытается стать драконом.

– Прекратите! – заорал Арно, вклиниваясь, почти в прямом смысле клином вбиваясь между нападавшими и жертвой.

Превращение словно само запустилось – волна прокатилась по телу от плеч к запястьям. Руки, налившиеся силой могучего зверя, но сохранившие человеческие ладони и пальцы, ухватили огрызающегося волчонка за загривок. Арно рывком стащил детеныша с ошалевшего от страха и злости трилунца. Хотел крикнуть что-то еще, но не смог, так как от плеч и выше он уже не был человеком.

Но тут чуть позади и сбоку раздались хлопки. Этакие сольные аплодисменты. На миг Арнохе показалось, что, развернувшись, он увидит отца в фиолетовом плаще возле «сверхпроходимого супер-кара», вокруг будет моросить дождиком тусклая московская осень, шуметь нарядная Мясницкая улица, а до знакомства с Каринкой еще останется пара недель. И все, что испорчено (а точнее, еще только будет испорчено), он сумеет исправить…

– Ты не Марко.

Светловолосая девчонка нехорошо зыркнула на него из-под челки, сплюнула на снег. Она стояла там, где только что наслаждалась зрелищем юная волчица. Только человеческая девочка выглядела гораздо более дикой и… бродячей, что ли, нежели ее звериная ипостась.

– Не Марко, – подтвердил Арно, возвращая голове привычный вид и форму, – но я тоже лев, я не причиню вам вреда. И он тоже, даю слово. Мы тут…

– Ну, раз ты не Марко, но при этом лев, – фыркнула светловолосая, засовывая руки в карманы штанов, мешком висящих на ее худощавой, но крепкой фигурке, – один из двух возможных в мире, то, значит, ты лев-отступник. То есть ты враг.

– Нет, погоди!

Арно накрыло запоздалым ужасом. Он-то не был никаким отступником, а значит, не мог переступить через свою новообретенную природу и всерьез навредить волчатам. А они ему могли.

То ли боковым зрением, то ли внутренним чутьем Арноха уловил, что Диймар взял шест наперевес и развернулся на сто восемьдесят градусов, становясь спиной к его спине. Теперь задача – не дать ощерившимся волчатам («Переяркам! Вот как это называется», – некстати вспомнил он) порезать себя. Клыки у этих вчерашних, а то и сегодняшних щенков были вполне взрослыми.

Перед внутренним взором на секунду выплыла Каринка. Она бы сейчас сказала: «Да пусть их! Тебя еще попробуй убей. А когда они выдохнутся, то пинков им по мягким тканям навешаешь. Так им!»

Как бы то ни было, первый из бросившихся на Арноху волчат, тот самый, с рыжей полосой, получил пинок не в мягкое, а, наоборот, в весьма твердое место – прямо в морду. И полетел кубарем, визжа и скуля. Нос, такой чувствительный не только к запахам, но и к боли, оказался расквашен. Как в школьной драке, ни дать ни взять.

Ну, полегчало. По крайней мере, запрет вредить волчатам не распространялся на старые добрые пендели, которыми можно призвать наглецов к порядку.

Безошибочно угадав, что девочка-волчица нападать не станет, Арноха кинулся на помощь Диймару. Дела его были плохи. Более крупный волк приноровился к движениям шеста и теперь напирал на парня, невзирая на вдавливающийся в грудь конец орудия. Все равно тот скользил по шерсти, принося разве что неудобство. Волк помельче заходил сбоку, чуть припадая на лапы и «улыбаясь». Для него происходящее было игрой. Но что ему игра, то мягкокожему человеку – смерть.

Арно уже надоело удивляться тому, что он защищает Диймара, которого полчаса назад собирался рвать в клочья. Легкость, с которой происходили превращения, – тоже не поразила. Повод для настоящего удивления появился с тыла, так сказать, врага.

Вдоль кромки омертвения галопом пронесся пятый, самый крупный из собравшихся, переярок. На спине его, держась руками, ногами и даже зубами, сидела Евгения Радова. Она очень храбро жмурилась и вопила на весь лес.

Нападавшие так офонарели, что не пришлось применять силу, чтобы их утихомирить. Да что там, даже мало-мальское красноречие включать не понадобилось.

– Тоня! – простонала-провизжала Женька, скатываясь со спины волка, съезжая вдоль его лапы и плюхаясь на задницу в снег. – Прекрати это! Они друзья, они помогут!..

Тоня коротко засмеялась, словно поверить не могла, что Женька смеет что-то от нее требовать.

– Ты, модненькая, ничего не попутала? – спросила она, снова сдувая свою челку. – Я тебе не собачка, команды не выполняю.

– Я не… я не… – трилунка кое-как перевела дыхание, – я не командую, я прошу. Оставьте их в покое. А лучше проводите к вашей наставнице. Вот если она скажет, что их надо у., уб… уничтожить, то я мешать не буду.