Геннадий, с довольной миной, и сестра все с тем же блядским взглядом вышли из подсобки. Она завлекающе посмотрела на Полковника. Тот подмигнул ей и обратился к Бондарю:

– Мы закончили, Гена. Я смотрю, вы тоже. Уводи Усмана.

Заведующий отделением приказал сестре:

– Пациента в палату. Как охрана закроется в палате, сообщишь.

Сестра, виляя задом, пошла впереди узбека. На выходе их встретил молодой вооруженный сержант, последовал за ними.

– Ген, ты мне свою соску не одолжишь на вечерок? – спросил Полковник.

– Сказал тоже, «свою». Да ее тут все кому не лень имеют! Но баба молодец, мастер в этом деле! Все желания, без проблем, особенно, как я слышал, любит, когда с двумя мужиками сразу! Но и одного приласкает так, что все на свете забудешь.

– Чистая?

– Мы других не держим. Проверяем постоянно.

В это мгновение вошла Лида, вновь бросила взгляд на Полковника, доложила начальнику:

– Менты изволят обедать!

Бондарь обратился к медицинской сестре:

– Лида, товарищ вот интересуется, как с тобой ночку греха провести?

– Да?

Женщина кокетливо взглянула на Афанасьева, ответила:

– Нет ничего проще! Позвоните, я работаю каждый день, договоримся!

Она была напрочь лишена каких-либо предрассудков.

– Жди, позвоню!

Лида засмеялась:

– Только поторопитесь! У меня дефицита в кавалерах нет. Как бы в очереди не пришлось постоять!

– Скорее у тебя дефицит в любовниках появится, чем я встану к тебе в очередь, поняла, соска? Место свое знай, кобыла! А куда и когда тебе прибыть для встречи со мной, тебе Геннадий Сергеевич передаст. И смотри, я шуток с детства не понимаю и очень не люблю непослушных и непунктуальных людей. Выведи меня, Гена.

На лестничной площадке заведующий отделением спросил:

– Ты чего на Лидку сорвался?

– Она шлюха, Гена! Но ты можешь ей хоть задницу лизать! Дело твое!

Усман же, вернувшись в палату, лег, накрывшись одеялом. Охранявшие его милиционеры аппетитно обедали. Что вызывало у узбека приступы тошноты и злости на служителей закона. Сейчас они находились за ширмой, и Хакматов достал шприц. Вместо жгута использовал скрученное полотенце, нашел среди плотной дорожки место, куда и вонзил иглу. Препарат вводил медленно, ожидая обычного кайфа, но он оказался каким-то странным. Только в самом начале Усман почувствовал удовольствие, которое затем сменилось судорогой, дыхание перехватило, словно кто-то затянул на шее тонкую бечевку удавки. Он отбросил шприц, приподнялся, пытаясь сделать хоть глоток воздуха. Но это не удалось. Глаза Усмана полезли из орбит, изо рта выступила пена, лицо посинело, в легких резко отдалась боль, и он, потеряв сознание, упал с кровати. Полотенце так и осталось на его руке, из свежей дырки сочилась кровь.

Звук упавшего тела услышали милиционеры, которые тут же забили тревогу. На их сигнал прибыла реанимационная бригада и заведующий отделением, господин Бондарь. Помощь реаниматоров была уже не нужна Усману Хакманову, чью смерть констатировал Геннадий Сергеевич.

Труп уложили на каталку, накрыли простыней, и два санитара покатили ее в морг, для вскрытия.

Сержант, старший наряда по охране Хакманова, тут же сообщил о произошедшем в управление, а Бондарь вышел из палаты мрачнее тучи.

Вот для чего посетил узбека его школьный друг! Так кто он сейчас, Володя Дмитриев?

К Бондарю подошла Лида.

– Ужас-то какой, Ген? И узбек копыта откинул сразу после встречи с твоим суровым другом!

– Ну ты еще это ментам скажи, голову вмиг потеряешь!

– Я что, дура? А кто твой друг, Ген? Крутой?

– Круче не бывает!

– Значит, бабла у него немерено, раз за пять минут отсутствия сотню баксов легко отбрасывает! Как думаешь, приглянулась я ему?

Бондарь взорвался:

– Воронова, а ну на пост, развела мне тут базары! Тут человек умер, а у нее свое на уме!

– Подумаешь, умер! Сколько их тут мрет? Что ж, каждого оплакивать?

Ворча, задумавшись о чем-то своем, медсестра Лида пошла в процедурную.

К Бондарю подошла дежурная по отделению:

– Геннадий Сергеевич, вас к телефону просят.

– Кому я еще понадобился? Не из милиции звонок?

– Не похоже.

Заведующий взял трубку:

– Слушаю, Бондарь!

– А что так раздраженно, Гена? Случилось что?

Звонил Полковник. Геннадий резко ответил:

– Как будто ты ничего не знаешь!

– А что я должен знать, я звоню по поводу твоей шлюхи.

– Усман умер! И сразу после встречи с тобой!

– Рядом с тобой кто-нибудь есть? Посторонние нас слышат?

– Нет!

Полковник повысил голос:

– Тогда запоминай, эскулап! Вскрытие покажет, что умер твой пациент от передозировки героина, который ему вполне могли доставить родственники. О моем посещении клиники никому ни слова и Лидке своей пасть закрой. Меня в больнице не было, понял? Для всех ответ один, кто бы ни спрашивал! И не забудь мне сообщить, кто конкретно будет этим интересоваться. За себя не волнуйся, все пройдет – получишь штуку. Все. Работай. А шлюхе передай, что вечером в семь за ней заедут. Пусть приготовится!

– Она всегда готова и уже спрашивала о тебе.

– Тем лучше! Пока, Гена, и спасибо, через неделю я позвоню и передам тебе «бобы»!

Полковник вышел из телефонной будки.

Теперь следует плотно заняться Донцовым. Афанасьев поймал такси и отправился к себе в усадьбу.

Гуров же, в 11.40 покинувший конспиративную квартиру Полковника, вернулся на стоянку у cупермаркета. В машине Людмилы не было, а ведь он просил не покидать ее.

А может...

Но страшная мысль, которая пробила Аркадия, к счастью, продолжения не имела. Люда появилась со стороны магазина и направилась к нему.

Гуров достал платок, протер выступивший на лбу пот. Закурил.

Людмила подошла вплотную, спросив:

– Ты давно вернулся?

– Дорогая! Тебе не кажется, что это я должен задать тебе несколько вопросов и получить на них вразумительные ответы?

Людмила вздохнула:

– Я так и знала, что ты будешь сердиться. Ну вышла я на минутку, посмотреть, что это за монстр такой – cупермаркет. Я же никогда их не видела, тем более не посещала...

Аркадий улыбнулся. Он уже не мог сердиться на нее.