Когда Аркадий вернулся, он увидел сидящую в полукруглом кожаном кресле и... плачущую Людмилу.

Она подняла на него глаза. И в них была глубокая, сжимающая сердце, бесконечная печаль.

Гуров подошел к креслу, сел перед Людмилой на корточки:

– Что случилось, дорогая? Отчего такая перемена в настроении?

– Аркадий? – тихо спросила она. – На что нам все это? Ведь мы же с тобой рабы и всегда будем зависеть от проклятого Полковника!

Гуров поднялся. Присел в соседнее кресло.

– Люда, я уже говорил, что смогу защитить себя! И что из любого, даже безвыходного положения есть выход. Запомни, все будет хорошо. И сейчас не надо думать о плохом, у нас же праздник. И целая неделя счастья! Разве только ради этого не стоит жить?

Неделя пролетела словно один день.

Наступила пятница.

Уже с утра настроение у Людмилы было подавленным.

Полковник позвонил в 11.00.

– Привет, Ангур! Полковник на связи.

– Очень приятно. Здравствуйте.

– Да не очень, судя по твоему тону. Как отдохнул?

– Нормально.

– Что же, чувствую, разговаривать со мной по телефону ты не расположен. Поговорим при встрече. Когда намереваетесь вернуться в хижину?

– Мы решили пожить это лето в Москве.

– Вот как?

Полковник ненадолго замолчал.

– В принципе вы правы. Удобства, да еще такие, никакая женщина не захочет менять на неустройство развалюхи у озера. Но тебе, Ангур, приехать туда придется. Во-первых, там ты получишь свое последнее задание, во-вторых, что более важно, заберешь оружие, которое посчитаешь нужным использовать в предстоящем деле. Я немного пополнил арсенал.

– Когда встречаемся?

– В 16.00 устроит?

– Вполне.

– Тогда до вечера, Ангур.

Аркадий, не ответив, отключил телефон.

Люда обняла его, тихо спросив:

– Началось?

Аркадий поцеловал ее в лоб:

– Да, Люда, начинается. Как обещал Полковник, последнее мое задание.

Женщина отрицательно покачала головой:

– Он врет! А прав в одном, это дело действительно может оказаться последним в твоей и моей жизни.

Аркадий резко отстранил от себя женщину:

– Возможно и так. Посмотрим, что последует дальше, но тебя надо обезопасить прежде всего!

Людмила попыталась было возразить, но Аркадий не дал ей сделать этого.

– Сделав тебя недоступной для бандитов, я тем самым получаю защиту. Убивать меня точно не будут, не уверенные в том, что я не передал тебе всю информацию, которой обладал сам. Они вынуждены будут брать меня живым. А это уже не внезапный выстрел проходящего мимо прохожего...

Девушка молчала, Аркадий продолжал:

– Сейчас нам надо сделать следующее: когда я выведу машину со стоянки и подъеду к дому, ты выйдешь из подъезда и сядешь на заднее сиденье. До этого приготовь себе запас продовольствия примерно на неделю. Не забудь деньги, все, что у нас есть. Я оставлю тебя где-нибудь у метро. Ты поедешь в центр и там в отеле «Балтика» снимешь одноместный номер, дорогой номер. Чем он будет дороже, тем надежней охрана гостиницы. Своих клиентов эти ребята в обиду не дадут. Еду в номер не заказывай, убирать в нем не разрешай, в общем, запрись наглухо. У тебя будет один из моих сотовых телефонов, в нем, в его памяти, найдешь номер с буквами АГ, это будет номер моей трубы. Таким образом ты всегда сможешь связаться со мной. Поняла?

Инструктируя Людмилу, Аркадий все же не исключал вероятности дистанционной «прослушки». Поэтому, аккуратно вырвав лист из своего блокнота, написал карандашом: «На самом деле ни в какой отель не устраивайся, а сними квартиру по объявлению или на любом вокзале! Когда буду звонить я, трубку не включай секунд двадцать. Включив, молчи. Услышав чужой голос, отключайся и сразу вызывай меня! Ясна мысль?» Людмила подала знак, что все поняла, и ответила на вопрос, который вслух ей задал Аркадий:

– Да! Я все поняла!

– Ну а я поработаю на Полковника!

В последней фразе Гурова прозвучали зловещие нотки.

В 14.30 Аркадий, посадив Люду, выехал через улицу на проспект. «Хвоста» он не сумел определить, он этому не был обучен, но своими маневрами на красный свет и опасными разворотами через двойные, сплошные линии на Садовом кольце, подрезая машины встречного потока, он оторвался от тех, кто наблюдал за ним от самого дома.

Узнав об этом, Афанасьев обматерил своих людей, но большего сделать не мог.

Этот пацан, бывший сержант, уже второй раз ломал его планы.

Где теперь искать эту шлюху Людку? А ведь Ангур вполне мог открыться ей! И стоит даже той информации, которой владел Гуров, попасть в ФСБ, все задуманное Стариком может рухнуть. И тогда его, Полковника, голова и гроша ломаного не будет стоить. Ангур шел на задание внешне как обычно. Не мог он не просчитать вариант собственного устранения. Но работал спокойно, значит, нашел способ защиты? Какой? Но уж точно не посещение ФСБ. Что же придумал Гуров? Это можно узнать, проанализировав его поведение на встрече в хижине. Тем более тот сюрприз, что приготовил Полковник, должен вывести Гурова из себя.

Придя к выводу, что пока ничего особенного не произошло и все идет по плану, Полковник немного успокоился. Скоро игра закончится.

Высадив Людмилу у станции метро на окраине города, Аркадий вернулся к центру. На Таганке развернулся и пошел по Волгоградскому шоссе, свернул на МКАД.

К хижине он прибыл вовремя.

Даже с некоторым опережением, в 15.53.

У причала уже стоял джип Полковника, а на крыльце появился и он сам.

Аркадий вышел из «Ауди».

Афанасьев, тыча пальцем в его куртку, где в боковом кармане лежал готовый к бою «ПМ», предупредил:

– Ты, Ангур, с оружием-то поаккуратнее. Не дай бог, случайно выстрелишь. Или себя покалечишь, если не убьешь, или меня, своего благодетеля, подстрелишь! Да и выстрел из поселка услышат, а там крайнюю, ближнюю к хижине, дачу какого-то ментовского генерала охраняют курсанты школы милиции. Нам нужны перечисленные мной неприятности? Что же ты такой недоверчивый? Эх, Аркаша, Аркаша, пацан ты еще, извини! Да, как киллер ты профи, без сомнения, но по жизни дилетант. Но это со временем пройдет, если не наделаешь глупостей. Пойдем в дом!

Аркадий поставил пистолет на предохранитель, переложил его в карман брюк и вошел в дом следом за Полковником. Тот в хижине был один! Сомнения закрались в душу Гурову.

Они сели в старые кресла.

– Как настроение, Ангур? Что-то утром ты был каким-то удрученным! Или мне показалось по телефону?