Лукас открыл глаза.

В первое мгновение он не был уверен, не приснились ли ему приключения в Шепчущем лесу. Однако храп лежавшего рядом Рани быстро убедил его в обратном.

– Ты разве не хотел остаться на карауле? – спросил он заспанным голосом.

Менок не реагировал.

Теперь Фелицита тоже проснулась.

– Пора? – Она широко распахнула глаза и поднялась в воздух. – Что это за шум?

Лукас указал на Рани.

– О, – эльфийка медленно опустилась на пол и прикрыла уши. – Звучит действительно ужасно. Как думаешь, это потому что он болен?

– Полагаю, у вас никто не храпит?

– Если ты имеешь в виду этот звук, нет, у нас все здоровы. Я сначала думала, что это как-то связано с шоколадом. – Фелицита подлетела к Рани, наклонилась над его ухом и сказала: – Эй, вставай!

– Я не сплю! – проревел менок, подпрыгивая.

– Ну да, конечно, – сухо произнёс Лукас.

– Мы, меноки, иногда даём своим глазам отдых, но при этом продолжаем бодрствовать, – убедительно объяснил Рани.

– А храп? – настаивал Лукас.

– Какая наглость! Я не храплю! – Менок упёрся кулачками в бока. Не удостоив мальчика взглядом, Рани пошёл к двери, споткнулся о швабру и грохнулся на пол.

Воцарилась паническая тишина. Когда в течение минуты дверь никто так и не распахнул, Лукас облегчённо вздохнул.

– Мы, похоже, одни.

Он осторожно выглянул. Библиотека погрузилась в полумрак. Время работы закончилось, в помещении больше никого не было. Они гуськом вышли из чулана. Рани, всё ещё выглядя слегка обиженным, с любопытством смотрел по сторонам. Фелицита с криком «Туда!» устремилась вверх.

Теперь библиотека выглядела вполне обычно. Пахло старым пергаментом. На поднимающихся к потолку стеллажах вперемешку лежали большие и маленькие, толстые и тонкие книги. Их страницы были заключены в вычурные, слегка светящиеся переплёты.

– Ух ты! – прошептал Лукас.

– Раньше я часто бывала здесь со своими братьями и сёстрами, – сообщила Фелицита.

– А теперь? – спросил Лукас.

– Ну, у них больше нет времени, потому что они занимаются королевскими делами. А я в пансионе…

Лукас решил впредь не спрашивать Фелициту о её семье. С каждым ответом она казалась такой грустной и одинокой, что ему становилось не по себе.

– Зато теперь ты здесь, с нами.

– Да, точно. – Лицо эльфийки радостно засияло.

– С варком на хвосте, – не преминул вмешаться Рани.

– Ты обязательно должен испортить настроение? – бросила Фелицита.

Лукас закатил глаза. Если бы только эти двое не ссорились.

– Ладно, что теперь? – Менок и эльфийка смотрели на него вопросительно.

– Книга? – подсказал Лукас.

– О, конечно. – Рани откашлялся. – Книгочистка там!

– А как она работает?

– И этого у вас нет? – Менок изумлённо глядел на него.

Лукас покачал головой.

– Но как тогда вы очищаете книги от эмоций, когда их возвращают в библиотеку? – поинтересовалась Фелицита.

– Никак, – ответил Лукас.

– Бррр! – вставил Рани.

– Но разве следующему читателю не будет неприятно? – осторожно спросила Фелицита.

– У нас эмоции не пристают к книгам, – пояснил Лукас.

Фелицита и Рани переглянулись и одновременно рассмеялись.

– Они пристают к любой книге, – пояснила эльфийка, успокоившись. – Вы, наверное, просто этого не замечаете.

– Вы, люди, такие забавные. – Рани достал свою книжечку и сделал в ней новые заметки.

Лукас начинал чувствовать себя редким животным под пристальным вниманием учёного.

– Так где же эта ваша книгочистка? Ведите уже.

Рани снова захихикал. К счастью, Фелицита лишь откашлялась и полетела вперёд.

Библиотеку можно было описать единственным словом: громадная. Когда Лукасу было шесть или семь лет, дедушка с бабушкой как-то повели его в церковь. Он зачарованно рассматривал высокие стены, витражи и алтарь. Похожее чувство благоговения объяло его и сейчас. Они прошли мимо уютных уголков для чтения, заваленных пузатыми подушками. Рядом с каждым таким уголком был небольшой столик, а сбоку – продолговатая деревянная стойка, на которой были расставлены стаканы.

– В библиотеке можно пить?

– Конечно, – пояснила Фелицита. – Во время чтения ведь приходит жажда. – Она рассматривала его, наморщив лоб. – У вас что…

– Не будем об этом, – быстро прервал её Лукас.

– У тебя ужасная жизнь, – сказала она сочувственно. – Но есть-то вам хоть можно?

К счастью, Рани в этот момент заорал:

– Книгочистка там!

Лукас тут же бросился вперёд.

Фелицита хотела его догнать, но вдруг застыла в воздухе.

– Пунхи, что такое?

Кошка не шевелилась, подняв хвост трубой и ощетинившись. Из её горла вырывалось шипение.

– В чём дело? – Лукас тоже остановился.

Наморщив лоб, Фелицита спустилась к своей опекунше.

– Сейчас не самый подходящий момент, – пояснила она. – Отец всё равно рассердится, так как… – Она замолчала и стала ходить вокруг и оглядываться, словно что-то ища.

– Ты чувствуешь, Лукас?

Он хотел ответить отрицательно, но вдруг тоже что-то заметил. Какая-то подсознательно ощущаемая угроза, словно на тебя собирается прыгнуть хищный зверь. Что-то не так. Но что? Он ничего не видел и не слышал.

Зато чувствовал. Холод. И ещё что-то. Кроме запаха книг в воздухе чувствовалось ещё что-то, что-то угрожающее. Словно гнилая бумага, забытая где-то за стеллажами.

– Варк, – прошептала Фелицита. – И он в бешенстве. Чем они злее, тем хуже эта вонь.

«Он знал, что мы сюда придём», – понял Лукас. Из прохода между двумя стеллажами, который до этого не выделялся в темноте, повалил туман.

И тогда появился варк.

– Бегите! – проревел Рани.

Долго не раздумывая, Лукас бросился в тень между стеллажами. Он бежал. Объятый такой сильной паникой, какую ему ещё никогда не приходилось испытывать, мальчик мчался мимо книг, которые теперь потеряли всю свою привлекательность. Они казались бледными и серыми, а в воздухе пахло гнилью и смертью. На миг ему показалось, что книги тоже дрожат от страха.