только что освободил что-то глубоко внутри меня, что, как я не понимала, нуждалось в утешении.

— Милое местечко, — заметил он, доставая две банки лимонада из холодильника, точно зная, где они находились, и протягивая одну мне.

Я присела на диван напротив того, который он выбрал для себя. Напиток зашипел, когда он поднял голову, выпил половину, затем поставил банку на кофейный столик и уставился на меня.

— Что? — пробормотала я, чувствуя себя неловко из-за того, что он направил на меня луч прожектора.

Я сделала глоток из банки, и холодный ароматный напиток обволок мой язык, развеяв опасения.

— Как получилось, что ты сняла одну из этих комнат? — я пожала плечами, игнорируя его слова. — Держу пари, он тебя подцепил. Ты же знаешь, что он неравнодушен к тебе, верно? Всегда так было.

Он ухмыльнулся, но в его улыбке не было и намека на веселье; он просто констатировал факты, в которые верил.

Точно зная, о ком он говорил, я прервала его до того, как было произнесено имя, не желая, чтобы эта дискуссия или подобные мысли крутились вокруг меня прямо сейчас. Не все было таким, каким казалось.

— Неа, — заявила я, рубанув рукой по воздуху. — Он друг, твой друг, если быть точным. Я не хочу этого слышать.

Я добавила смеха в свой голос, натянув улыбку.

— Не распространяй слухи обо мне, — пошутила я, поднимая настроение, когда он присоединился. Это сократило разговор, за что я была благодарна.

Я наблюдала за ним, пока он стоял, допивая остатки из банки. Поставив ее на столик, он направился к двери, чтобы уйти, заявив, что наше совместное времяпрепровождение подошло к концу. Открыв дверь, он повернулся, наполовину повернувшись ко мне.

— Ты сломала часть меня, когда ушла, не попрощавшись. Нам с тобой потребуется время, чтобы найти наш ритм, если мы сможем.

У меня сжалось сердце в груди.

— Мне нужно, чтобы ты сказала мне, почему ты ушла… пожалуйста, — его рука крепко держалась за дверную ручку, а другая свисала вдоль тела, сгибаясь.

— Я хочу, — сказала я ему открыто, надеясь, что он увидит мою честность.

— Но ты этого не сделаешь? — с горечью подтвердил он, твердо придерживая часть своего негодования по отношению ко мне.

Скорее, я не могла. Он не вчитывался в очевидные строки, и я не была уверена, зачем я вообще подводила его к этому. Не дожидаясь ответа, который мне даже не нужно было ему давать, он вышел и хлопнул тяжелой деревянной дверью.

Я покачала головой. Какая запутанная история.

Глава 7

Милла

Я снова собрала волосы в гладкий хвост. Мой макияж был безупречен. Я выбрала черные узкие джинсы, которые облегали мое тело, словно я нарисовала их, и пыльно-розовый свитер с коронной фразой "Сегодня я не хочу быть человеком". Это отражало мое настроение, даже в столь ранний период дня.

Завершая наряд, я надела черные байкерские ботинки на высоком каблуке с серебряными заклепками, что сделало их стопроцентно колющими. Но мои глаза… в них была пустота. Глубокая, темная пропасть без начала и конца.

Прошел примерно месяц с тех пор, как я прибыла в Колдхарбор. Время пролетело быстро и в то же время медленно. Мне удалось немного повеселиться в своей жизни вне работы и него. Я наслаждалась этим, чувствуя себя наполовину нормальной впервые за многие годы, что было скрытым благословением.

Я уклонялась от любых неловких разговоров с Лиззи и любыми другими, кто делал туманные намеки, представленные как вопросы о том, почему я вернулась и почему я изначально уехала. Честно говоря, мне действовало на нервы, что люди просто не могли оставить меня в покое, забыть об этом. Мне пришлось с этим смириться. Почему они не могли?

Даже допрос Лиззи, устроенный мне, пробил брешь в нашей дружбе. Я верила, что она оставила бы меня в покое, но мне нужно было обсудить это с ней, чтобы сделать именно это, прежде чем мы потеряли бы ту связь, которую разделяли. Это было не то, что я хотела потерять; я бы эгоистично сделала все, чтобы удержать ее рядом, как я сделала, не будучи с ней откровенно честной. Так что подтолкнуть ее отложить это дело было первым в моем списке дел.

Я добралась до кампуса и нашла одну из небольших общественных комнат для отдыха, чтобы посидеть в ожидании своей лекции. Плюхнувшись на стул, я достала свой телефон, чтобы скоротать время, потягивая горячий чай, который захватила по дороге сюда, просматривая дневные новости и узнавая, что происходило в большом мире. Ничего даже не привлекло моего внимания.

— Шлюха.

Я замерла при этом слове, но проигнорировала его, пока оно не повторилось, нарушая мое личное пространство, оскорбление, которое ударило слишком близко к сердцу, чтобы я могла его проигнорировать. Во мне поднялась ярость.

И эта… девушка произнесла это слово в мой адрес только по той причине, что была мелочной, ревнивой сукой. Она действительно была настолько неуверенна в своих отношениях с Техасом, что я представляла угрозу?

Что случилось с женщинами, которые держится вместе? Сестринство?

— Просто любопытно, — сказала я, медленно вставая, чтобы она не наклонялась надо мной, заставляя меня чувствовать себя маленькой по сравнению с ней.

— Пожалуйста, расскажи нам, — она усмехнулась, махнув рукой, чтобы подогнать своих друзей и многих других в комнате отдыха, которые открыто глазели или тайно слушали.

Любопытный народ эти ребята.

— И так технически Техас и остальные — короли, потому что они наследники. Правильно? — заявила я, сердито глядя на нее.

— Очевидно, — согласилась Барби, преувеличенно закатив глаза. По залу прокатилось несколько смешков.

— Так технически, — произнесла я с ухмылкой. — Я тоже наследница, что делает меня… Королевой.

Бум! Ее красное лицо, полное гнева и смущения, напомнило мне разлетевшийся вдребезги помидор. Нет… к сожалению.

— Шлюха — тебе идет больше, — прорычала она, постукивая длинным ногтем по губам. — Это как-то дрянно — охотиться за тремя сразу. Я имею в виду, кто так делает?

Оригинально. Я мысленно вздохнула.