«Привет! – писала я, слегка одурманенная шампанским по случаю дня рождения. – Спасибо, что поздравил! Цветочек – просто чудесный. Поставлю его в вазу собственного подсознания и буду часто менять воду – чтобы дольше стоял. Одним словом, тебе удалось меня порадовать! А в целом, если честно, собственный день рождения давно не вызывает у меня ничего, кроме неприязни. Кому же хочется лишний раз сознавать, что времени осталось на год меньше, а ты, как идиот/идиотка, все топчешься на одном и том же месте и ничего особенного до сих пор не сделал и не пережил?!

В детстве, конечно, все было по-другому: ожидание чуда, встреча с друзьями. Но чудес никогда не происходило – становилось обидно. А друзья быстро забывали, зачем собрались. Наверное, я и сейчас каждый раз надеюсь на что-то необычное, с той лишь разницей, что заранее знаю: ничего не произойдет!

Ну вот, ужасно сентиментальное послание получилось. Даже стыдно. Душевный стриптиз просто, да еще и такой наивный.

Пиши, пожалуйста, побольше о себе – мне интересно абсолютно все. Так что надеюсь на ответный «душевный стриптиз». Яна».

Артем снова ответил быстро – иногда у меня складывалось впечатление, что с компьютером он не расстается ни на секунду, – неожиданно длинным и обстоятельным письмом. Может, и у него наступил схожий с моим банальный «кризис аспирантуры», когда сидишь за монитором и упорно делаешь вид, что работаешь, но занимаешься чем угодно, кроме диссертации. К моему нескромному предложению устроить «душевный стриптиз» Артем отнесся с нескрываемым энтузиазмом. Интересно, он там тоже успел уже чего-нибудь выпить?

«Привет! «Душевный стриптиз» – вещь хорошая: главное, сам много о себе узнаешь. Я попробую исполнить для тебя кое-что – в той мере, в какой получится. Только предупреждаю, что подобные представления обычно заканчиваются у меня экзотическими idée fixe.

С комплексами неполноценности, приуроченными ко дню рождения, у меня тоже все в порядке. И еще есть проблема: не сознаю себя на свой возраст, в душе я всегда моложе, на год или два. Представляешь, в какой ужас я прихожу, когда заглядываю в свой паспорт?

А в чудеса, как ни странно, верю. До сих пор. Наверное, это, как и страсть «к халяве», в крови. С другой стороны, есть ощущение разочарованности заранее во всем: неохота идти на вечеринку – все равно не понравится, не хочется праздновать Новый год – все равно будет скучно, ну и так далее. Знаешь, с годами начинаю рассуждать, как дряхлый старик. Все сложнее удивляться и радоваться простым вещам. Это жаль.

Наверное, именно это объясняет и текущее положение дел с девушками. То есть с их отсутствием. Я оказываюсь на редкость ленив, чтобы прилагать какие-либо усилия. А сами девушки на меня, как ни странно, не бросаются. Да я и не думаю, что легко найти такую девчонку, которая заинтересует меня на длительное время, и я не буду чувствовать себя при этом связанным и обремененным. Очень не люблю короткие поводки.

Ну что ж, первый сеанс «стриптиза» с моей стороны почти закончен. Остается только выдать зародившуюся идею. Я, как уже писал, продолжаю верить в чудеса, правда, теперь уже понимаю, что их надо создавать своими руками. Так вот. Моя идея фикс – это ТЫ. На чудо потянет твое появление в Москве на Новый год или мой день рождения. А в качестве усилий (прилагать которые я обычно ленюсь, помнишь?) у меня есть предложение. Как ты смотришь на авиабилеты Казань – Москва – Казань? Подумай серьезно. Я не шучу.

Теперь твоя очередь «эмоционально-душевно» снимать вещичку. От «физически», правда, тоже не откажусь. Пиши. Целую. Тема».

Я практически приклеилась к стулу и боялась пошевелиться. Даже быстро свернула сообщение на экране, чтобы кто-нибудь из блуждающих по комнате оставшихся на ночь гостей случайно не наткнулся взглядом на эти вот строки. Караул! Пора, кажется, завести себе почтовый ящик под паролем где-нибудь на mail.ru. А то и железобетонный Славик, регулярно копающийся на моей территории в Outlook, не выдержит: устроит семейный скандал. До сегодняшнего дня он только ехидно посмеивался над моими эпистолярными упражнениями с этим «отморозком Черемезом», которому не лень строчить замужней женщине идиотские послания. Я внимания не обращала. А вот теперь, кажется, ситуация становится серьезной и придется ее вывести из-под Славиного контроля.

Куда же нас вдруг понесло?! Ведь не было еще повода для такой прямоты. Несмотря на все «целую», «жду с нетерпением» и прочая, прочая, прочая. Мне упорно казалось, что что-то в письме Артема я поняла не так. И даже не то смущало, что Артем предложил мне сыграть роль подарка – он мужчина, ему еще и не такие штучки с рук сойдут. После концепции отношений полов Аполлинера меня мало что могло смутить. Но вот то, что сама я вместо возмущения и стремления надавать наглецу виртуальных пощечин испытываю страстное желание стать живым воплощением этой самой идеи фикс, напугало невероятно.

ИДЕЯ ФИКС. Я произнесла шепотом эти слова, примеряя их на себя. Как же странно ощутить себя этой самой «идеей фикс» – и радостно, и гордо, и глупо, и щекотно. Одним словом – неописуемо. Сердце бешено заколотилось, губы пересохли, а руки невольно потянулись к клавиатуре. Хотелось тут же, немедленно написать ответ. С превеликим трудом, но я удержалась.

Для начала перечитала письмо, пытаясь осмыслить каждое слово и остудить свой внезапный пыл. С возрастом все было ясно – я и сама так жила. Застревала года на три на отметке «восемнадцать», потом еще сколько-то на цифре «двадцать», хотя вот уже и за двадцать три перевалило. Все остальное тоже было близко и понятно. Кроме одного – к чему упоминалась нелюбовь к «коротким поводкам». Что это? Предупреждение, ответ на незаданный вопрос, что? Не сделав еще первого шага, мне давали понять, что и как должно быть устроено: я обязана радовать, быть воплощением праздника, легкости – то есть «подарка» – и при этом не ограничивать свободу, не претендовать. Тем более что оба последних пункта уже оговорены моим собственным семейным положением – получается именно то, чего он хотел. Вообще-то у меня и в мыслях не было строить относительно Артема какие-то планы. И ежу понятно, что смешно. Он – там, я – здесь. Он – москвич, я – неизвестно, как выразиться, название реки получается. Он – свободен, я – связана по рукам и ногам. Он – с перспективами, я – без. Он сделает блестящую карьеру – все задатки для этого есть, я до старости буду преподавать за гроши свой французский. Он – и «мир с создателем», и «поле со жнецом», я – «пролитая кровь» и «бесполезная весна». В первый раз за все время переписки мне стало обидно. Вот вам «вечность мужчины и вечность женщины», которые так несхожи, по свидетельству Аполлинера. Я старательно включала разум, размышляла, анализировала. Пыталась подавить в себе обостренное прозой Костровицкого, навязчивое и болезненное желание подчиниться этому мужчине на любых условиях. Бесполезно!

В конце концов, я в третий раз перечитала письмо, непроизвольно концентрируясь на положительных моментах и заманчивой роли «идеи фикс». Разум отступил. Мне до смерти хотелось пуститься в эту авантюру. Усилием воли я заставила себя удалить письмо – от греха подальше, выключить компьютер и вернуться к окончательно захмелевшим гостям.