С легкой усмешкой Инга вспомнила, как ее одноклубница, фигуристка Татьяна Тарасова, шутливо ей предлагала: «Да переходи ты, Инга, к нам в фигурное катание». – «А что, – отвечала Инга, – если так будут относиться, и перейду. Только из-за своего высокого роста я буду выступать на большой ледовой арене, где играют в «русский хоккей».

С идеей покататься на своем каточке во дворе она сразу согласилась. Летом, решила она, займется снова греблей. Гребля когда-то ей помогла, возможно, поможет и на этот раз. И вообще нужно активнее заниматься летом различными видами спорта!

Муж Инги, попав в олимпийскую команду, уехал в Скво-Вэлли. Инга осталась в Москве. Мы пошли с ней вдвоем на каток «Динамо» в нашем дворе. Лед был очищен и залит, специально для нее. На катке – ни души. До вечернего массового катания еще далеко, времени у нас достаточно.

Мы вышли на лед. Я надел свои «канады» в надежде не отставать от нее, когда она начнет отмерять круги. Но вскоре убедился, что моя попытка напрасна. Угнаться за настоящей конькобежкой конечно же было не под силу даже хорошо державшемуся на коньках и игравшему в хоккей человеку.

Дом наш по-прежнему смотрел на каток своими глазами-окнами. Как по мановению волшебной палочки раздался почти одновременный стук форточек – и «трибуна» была готова к зрелищу. А Инга, проезжая мимо своего окна, кивала болельщику номер один – нашей бабушке Евдокии Федотовне, которая, просунув кое-как голову в узкую форточку, следила за бегом внучки.

Когда она после двадцати – тридцати кругов давала себе непродолжительный отдых, мы ехали вместе, вспоминая, глядя на нашу бабушку, так комично воткнувшуюся в форточку, о всяких смешных историях, связанных с ней. Одна из них была вот какая.

Как-то мы всей семьей собрались у себя в комнате. Инга делилась с мамой своими планами, связанными с ее поездкой на очередной тренировочный сбор. Ей нужно было решить какой-то формальный вопрос и для этого зайти к одному из руководителей общества «Динамо», в прошлом известному футболисту Михаилу Семичастному. К фамилии Семичастный мы все давно привыкли. Только бабушка каждый раз терялась в догадках. Сегодня она наконец решила спросить, чтобы окончательно поставить точку в своих сомнениях:

– А что вы все говорите: «Семичастный, Семичастный»? Он что, по семь часов работает, что ли?

Бабушке еще долго пришлось растолковывать, как это слово следует понимать, и ее сомнения относительно правильности наших объяснений еще долго, до ручьев в глазах, веселили нас.

Инга не попала на Олимпиаду-60 в Скво-Вэлли. Не участвовала она и в первенстве мира этого года.

Почти все прошедшее лето она провела на водном стадионе «Динамо», преодолев много километров водного пространства. «На водохранилище, – рассказывала она в своей книге, – я усаживаюсь в изящную одиночку, вместе со мной тренируется чемпионка Европы по гребле моя подруга Галя Константинова. Я любуюсь Галкой и стараюсь не отставать. Вспоминаю, как тренировалась у Санина».

Легкая атлетика, плавание, кросс в лесу, катание на роликовых коньках, работа с отягощениями, зимой лыжи – вот дополнительно те виды, которыми она занималась для развития необходимых качеств.

Инга так старалась внести как можно больше новизны в тренировочный процесс, как стремится каждый, кто устал от приевшегося однообразия, когда даже воспоминание о том, от чего устал, тяготит.

Инга начала тренироваться под руководством нового тренера – Лило Феодосьевича Горкунова. «Вместе с тренером, – рассказывала она, – мы нашли недалеко от Москвы уютное местечко, где протянулась стрелочка асфальта… Мне нравится чувствовать скорость. Я привязываюсь веревкой к машине… Машина бежит со скоростью сорок километров в час. Приучаю себя к скорости, побеждаю тошнотворное чувство страха, которое рождается, когда подо мной проносится зернистое, как наждачная бумага, полотно асфальта».

Даже падения на асфальт и ссадины на теле не смогли сдержать ее порыва в приобретении нужных качеств.

Можно считать, что заметный шаг на пути к этому она сделала. Неплохие результаты, показанные ею на первенстве Советского Союза в Куйбышеве, подтверждали верное направление, выбранное ею вместе с тренером.

На чемпионате СССР возникла ситуация, напоминавшая турнирное положение Инги после трех дистанций в конкуренции когда-то с Тамарой Рыловой: Инге вновь пришлось необходимые секунды отыгрывать на «тройке». На этот раз у Валентины Стениной, которая по сумме шла впереди.

И вот на последней дистанции они бегут с ней в одной паре, причем в самой первой. Все повороты Инга проходит сбрасывая руку со спины, а за полтора круга до финиша пускает в ход и другую руку, начиная свой ставший знаменитым бурный финиш. Однако маленькая Валентина словно приклеилась и не хочет отставать. Инга предпринимает все возможное и первой пересекает финишный створ. У нее лучшее время на «тройке», хотя она и стартовала в первой паре. Однако для победы в многоборье ей необходимо было выиграть у Стениной пять секунд, а она отыграла чуть больше трех и осталась в сумме на втором месте.

Первенство мира она могла выиграть, поскольку вновь приобрела свойственную ей былую выносливость, так необходимую для успешного преодоления стайерских дистанций. За спринт свой она теперь была спокойна. Только горькая случайность помешала ей осуществить задуманное. Успех окрылил бы ее, но она упала на «пятисотке», заняв на этой дистанции последнее место. Газета «Советский спорт» в отчете о соревнованиях в норвежском городе Тенсберге писала про Ингу: «Ей пришлось проявить поистине героические усилия, чтобы догнать шедших впереди подруг по команде. Она показала лучший результат мировых чемпионатов на дистанции 3000 метров…»

На «полуторке» она была второй, по сумме многоборья из-за падения на первой дистанции заняла десятое место. Если бы не падение! Но на этот раз Инга не плакала. Она сама себе сказала: «Я упала, видно, из-за укоренившейся во мне привычки ожидания неудачи».

Теперь только этот недостаток предстояло ликвидировать.

И улыбка, о которой упоминалось в письмах болельщиков, как и прежде, должна была вновь засиять на ее лице. За ней стояли всякие трудности тренировочной работы, которых было немало, и там, где Инге приходилось бывать наедине с ними, улыбка исчезала с ее лица, словно могла помешать, отвлечь от главного. Ведь тренировка – это черновая работа в три смены, непрерывная и монотонная, серьезная и ответственная и столь же необходимая. Отсюда – бойцовский характер Инги на соревнованиях. Потому-то и улыбка на время исчезала с лица, словно отдыхала, а может, подзаряжалась, аккумулировалась, чтобы вновь засиять на ее лице во время соревнований. А Инга, движимая вперед не только своей натренированной силой и стремлением победить, но и под воздействием гипнотически направленных на нее глаз болельщиков, уверенно приближалась к цели. У нее был фантастический финиш. Сколько страсти, стремительности, будто и не было позади этого трудного пути.

За всем этим блеском стояли годы упорных тренировок.