А уже лежа, прежде чем уснуть, можно было и поразмыслить, проанализировать свою работу. Перед сном всегда хорошо размышляется и вполне очевидным становится то, что раньше, может быть, только мелькало каким-то незначительным проходным эпизодом, фоном, маловлияющим на ситуацию. Естественно, в верности поговорки о том, что утро вечера мудренее, Вадим Александрович не сомневался. Но чтобы утром пришла осознанная ясность, нужно с вечера озаботить голову проблемами…

Итак… Навскидку кажется, день прошел почти удачно. Но это – исключительно навскидку… Конечно, удача тоже бывает относительной во всех без исключения случаях. С одной стороны, самым удачным был бы вариант, при котором никакого знакомства с ментами в гостинице не состоялось. Что тогда? Тогда Вадим Александрович просто приехал бы сюда на машине прокурора межрайонной прокуратуры, выполнил бы все то же самое, что он и планировал сделать, и что сделал, и точно так же остался бы у Вовки в гостях, чтобы дождаться каких-то касающихся себя вестей. То есть постарался бы узнать, как все прошло. В лучшем случае если удастся, то и разговоры ментов послушать, и даже с ними самими пообщаться. И это Вадиму Александровичу все же удалось, несмотря на вмешательство посторонних сил уже на первом этапе. И что с того, что они вмешались? Потерял ли он хоть что-то? Практически не потерял, если не считать, что расследование может помешать дело доделать. А доделывать его придется. В лучшем случае если не помешать, то хотя бы создать помехи на отдельных этапах. Но помехи для того и создаются, чтобы их преодолевать, и это, как физическое явление, не влияло на настрой Вадима Александровича.

Вообще-то, грубо говоря, теперь уже вопрос упирался не в то, что кто-то мог помешать ему выполнить задуманное, а в то, смогут ли помешать ему закончить начатое. Не будь ментов, все было бы сделано точно так же. И тех четверых все равно пришлось бы искать. Но теперь появились помехи… Насколько эти помехи серьезны и как они способны помешать? Конечно, если менты тоже будут этих четверых искать, то, с одной стороны, это и помешать может, с другой – помочь, если суметь как-то к ментам подстроиться…

Как подстроиться – это другой вопрос, и методов есть множество. Придется подбирать подходящий… И даже в скором времени…

Но упираться только в этот вариант тоже нельзя. Надо продумать, чего самому следует ждать, и тогда выбирать маршрут для лавирования. В первую очередь следует встать на точку зрения следаков и их глазами посмотреть на события. Что и как они видят? Они видят, что убит директор пансионата. И будут «плясать» именно от этой печки. Любви к директору никто, кажется, в здешних краях не питал, кроме нескольких, как слышал Вадим Александрович, прихлебателей, которые тоже любви, естественно, не питали, но в силу своего гнилого характера быть не прихлебателями не могли. Так везде водится. Если есть начальник, он обязательно обзаводится прихлебателями, и от этого жизненного факта уйти невозможно, и простой оценкой посторонних людей от прихлебательства не избавиться. Но в целом, как говорил долговязый Мишка, директора давно пора было несколько раз убить. Надо полагать, примерно то же самое говорят и другие местные жители. А они говорят, Вадим Александрович это сам слышал и видел плевок старухи… И наверняка местные не побоятся сказать это же следакам. Следовательно, по естественному мнению следствия, вполне мог найтись человек, который это сделал или хотя бы организовал. Ничего удивительного нет в том, что произошло такое убийство… Конечно, местный след в организации убийства будет оттягиваться появлением самого Призрака. Если появился Призрак, значит, здесь что-то серьезное… Так следаки обязаны думать… И будут искать что-то со стороны, не местное – важное, веское, что привело сюда не какого-нибудь бомжа или наркомана, желающего быстро подработать в сельской местности, а профессионального ликвидатора Призрака. Но и местные следы попутно искать тоже, скорее всего, будут, хотя и с меньшим рвением. Они не захотят упустить ни одной возможной нити. Будут искать организатора, при этом зная, кто совершил убийство, но едва ли смогут что-то конкретное предпринять, чтобы Призрака поймать. Не сумеют ничего предпринять в первую очередь потому, что уверены в естественном поведении последнего. А какое поведение в данном случае естественно? А вполне естественным и чуть ли не обязательным должно рассматриваться скорейшее бегство отсюда сразу после завершения дела. Невозможно предположить, чтобы убийца остался на месте преступления. Это ни в какие рамки не укладывается. Объявят, естественно, на всех дорогах операцию «Перехват», будут проверять выборочно машины, вокзалы и автовокзалы. Без особой, впрочем, надежды на успех, потому что при проведении операции «Перехват» обычно ловят кучу посторонних – кого с оружием, кого с наркотой, но никогда того, кого ищут. А любой, кто не паникует, предпочтет отлежаться где-то рядом… Может быть, это как раз и есть одна из тех причин, что заставила Вадима Александровича остаться. Только одна, а есть и другие. Веские, осознанные… И первая в их ряду – незавершение дела в полном объеме… Незавершение дела – есть признак непрофессионализма и минус в репутации. Профессионал обязан дело завершить. Только ради этого, ради собственного имиджа не грех стать карикатурно заядлым грибником…

Дело началось, и дело пошло… Но не совсем так, как хотелось… Сильное сомнение вызывает одно, но существенное: с какой стати такие большие силы брошены на расследование? Вадим Александрович отдавал себе ясный отчет, что Призрак вовсе не Ильич Рамирес, и на него не может быть развернута массированная охота спецслужбами страны. Тем более здесь, в России, где он раньше и не «наследил», и только впервые так вот, по мелочи, можно сказать, «засветился». Причем «засветился» чуть не умышленно, с издевкой… Но и «засветился»-то потому лишь, что не ожидал здесь никакой реальной опасности… Расслабился… Это для профессионала непростительно, и Вадим Александрович сам прекрасно понимал это… Однако такой прокол заставил его насторожиться и отнестись строже в первую очередь к себе. Значит, впредь он будет соблюдать повышенную осторожность…

Но не об этом сейчас думать необходимо. Вадим Александрович знал отлично, что никто не может работать без ошибок, потому что невозможно просчитать каждую случайность. Все самые мощные компьютеры страны загрузи на полные обороты, и все равно вероятность ошибки исключить будет нельзя, поскольку ни один компьютер не сможет предсказать вероятность чихания проходящего мимо мужчины, а это чихание в итоге может заставить одного вздрогнуть, другого выстрелить… И теория случайных чисел Неймана может помочь только в лотерее, но никак не при просчете стопроцентно верных вариантов поведения. Стопроцентно просчитанная операция – это то же самое, что горько-зеленый звук… Не бывает такого… И потому самыми верными и красивыми получаются те операции, которые проводятся импровизированно. Нет, конечно, первоначально тоже рассматриваются разные варианты, но ни один из вариантов не должен закрепощать линию поведения. Работать от ситуации всегда вернее, и Вадим Александрович, как правило, старался работать именно так, но предварительно, естественно, собирал всю возможную информацию. Сейчас он сам информацию почти не собирал, если не считать двух вечеров рассматривания места будущего действия в бинокль, бесед с местными пьяницами, и рекогносцировочной прогулки вдоль забора. Ему эту информацию предоставили. И получился дополнительный прокол, который он к тому же не может, просто не в состоянии самостоятельно ликвидировать…