Блин-тарарам! Можно подумать, у меня без этого мало дел. Я потер пальцем переносицу, под которой уже зарождалась головная боль.

— Вот только этого мне и не хватало. Но она ведь затем все это и провернула.

— Кто и что провернул, и зачем?

— Графиня Арианна из Красной Коллегии, — пояснил я и наскоро посвятил Мёрфи в суть происходящего.

— Но это же не в их духе, разве нет? — удивилась Мёрфи. — Я хочу сказать, орудовать так, в открытую? Взрывать дом?

— Они проделывали нечто подобное в ходе войны, — возразил я. — Она обставила это как послание. Взорвала место моей работы на глазах у всего честного народа примерно так, как чародеи убрали ее муженька вместе с его штаб-квартирой в Гондурасе. Ну а в придачу отвлекла мои внимание и силы, лишив меня потенциальной поддержки.

Мёрфи покачала головой.

— Однако при всей своей хитроумности она допустила одну ошибку.

— Правда?

— Еще как правда. Если она так умна, что ж она тогда не разнесла и тебя на куски вместе с домом?

Я кивнул.

— Угу. Так было бы, конечно, практичнее.

— Тогда почему она этого не сделала?

— Я думаю, она хочет причинить мне максимум боли перед тем, как окончательно от меня избавиться.

Брови у Мёрфи поползли вверх.

— Только ради мести? Но это… просто как в плохом киносценарии, да? — Она изобразила преувеличенно британский говор. — Нет, мистер Дрезден. Я желаю, чтобы вы умерли.

Я хмыкнул. В ее рассуждениях имелась логика. Графиня Арианна не из тех, кто удовлетворяет свои садистские наклонности без выгоды для себя. Вампиру не прожить тысячи лет, если он не обладает достаточным хладнокровием.

Из чего следует…

— Что-то тут еще делается, — выдохнул я. — Какая-то еще игра.

Мёрфи кивнула.

— Ты уверен, что Сьюзен ничего от тебя не утаила?

— Совершенно уверен, — ответил я, и ответ мой не показался убедительным даже мне самому.

Мёрфи скривила губы в горькой улыбке.

— Так я и думала. Ты ее любишь. И манипулировать тобой из-за этого легче.

— Сьюзен бы так не поступила, — настаивал я.

— Надеюсь, что нет, — отозвалась Мёрфи. — Но… Ее ведь довольно долго здесь не было, Гарри. Как я поняла, она билась на войне. Одного этого достаточно, чтобы изменить человека — и не в лучшую сторону.

Я медленно покачал головой.

— Только не Сьюзен.

— Гарри. — Мёрфи пожала плечами. — У меня… предчувствие, что ли, нехорошее какое-то… — Она нахмурилась, подбирая слова. — Предчувствие того, что все вот-вот пойдет вразнос.

— Что ты имеешь в виду?

Она пожала плечами.

— Ну… Взрыв здания попал во все заголовки. На какой канал ни переключишься, только об этом и говорят. Все кричат о террористах. Такого внимания к нам сверху я на своем веку не помню. Ты говоришь, Белый Совет попал под влияние этого вашего Кристоса. А теперь во все это, оказывается, замешаны и верхи Красной Коллегии, и, судя по тому, что ты мне рассказываешь, у всех руки к пистолету тянутся. — Она развела руками. — Это как… как Карибский кризис, помнишь? Весь мир на волосок от гибели.

Блин-тарарам! А ведь Мёрфи права. Сверхъестественный мир стоял на краю пропасти — и сорвись он, лететь вниз, навстречу полному разрушению, ему предстояло долго-долго.

Я медленно вздохнул, приводя мысли в порядок.

— А мне плевать, — сказал я наконец.

Золотые брови Мёрфи взмыли еще выше.

— Я не в ответе за все, что творится в мире, Мёрф. Я всего-то собираюсь найти маленькую девочку и оставить ее в безопасном месте. А мир как-нибудь и без меня справится.

— А что, если это станет последней каплей, Гарри? Девочка? И что ты будешь делать?

Я зарычал. От гнева, разгоравшегося у меня где-то в позвоночнике, перехватило голос.

— Я сделаю все, чтобы Мэгги ничего не угрожало. Если мир от этого сгорит, так тому и быть. Поджарим с девочкой себе маршмеллоу на этом огне.

Несколько секунд Мёрфи молча, задумчиво смотрела на меня.

— Хороший ты мужик, Гарри, — произнесла она наконец. Очень мягко произнесла.

Я сглотнул и низко опустил голову: ее голос и выражение ее лица почему-то действовали на меня сильнее, чем слова сами по себе.

— Не всегда разумный, — продолжала она с улыбкой. — Но из всех возможных безумств твое — самое лучшее.

— Спасибо, Кэррин.

Она сжала мою руку.

— Мне пора. Звони.

— Обязательно.

Она ушла, а я принялся готовить свое жилище к обыску. Это отняло у меня некоторое количество драгоценного времени, но арест отнял бы еще больше. Я как раз запрятывал остатки контрабандных материалов, когда в дверь постучали. Я застыл. Спустя несколько секунд стук повторился.

— Гарри Дрезден! — послышался из-за двери мужской голос. — Специальный агент Тилли из ФБР. У меня имеется ордер на обыск вашей квартиры и задержание с целью допроса проживающих в ней людей — в связи с имевшим место прошлой ночью взрывом здания. Откройте, иначе мы будем вынуждены взломать дверь.

Блин.

Я снова откинул ковер, накрывавший люк в лабораторию. Почти все сомнительные предметы я упаковал в большую нейлоновую спортивную сумку. Я вскинул ее на плечо, схватил плащ, посох, жезл — и едва не угробился, пытаясь спуститься по стремянке с удвоенной скоростью. Мне удалось затормозить в паре ступенек от бетонного пола, после чего пришлось подняться обратно, чтобы запереть люк. Я привинтил с нижней его стороны пару простых засовов, чтобы у нас с Кузнечиком имелась возможность дать знать друг другу о том, что процесс внизу не терпит помех.

— Что там у тебя? — поинтересовался со своей полки Боб.

— Боб, мне нужно, чтобы ты отключил обереги.

— Но почему ты сам не можешь этого сде…

— Потому, что я могу дезактивировать их на пять минут. А мне нужно заглушить их совсем. Так что шевели своей костлявой задницей и сделай, о чем прошу.

— Но их после этого неделю не…

— Да знаю я! Валяй, вырубай и побыстрее! Разрешаю тебе ради этого покинуть череп.

— Есть, кэп, так точно, кэп, — без особенного энтузиазма откликнулся Боб. Маленькое облачко оранжевого света выскользнуло из глазниц черепа и сквозь зазор между люком и полом просочилось наверх.

Я тем временем принялся запихивать в сумку все, что могло показаться подозрительным. Боюсь, делал я это без надлежащей аккуратности, но мне было не до нее.