— Диаваль, не хочешь со мной? — спросил Матиас.

— Хорошо, пойду и возьму наш пучок крапивы.

Работать с Матиасом было куда приятнее, чем с молчаливым и угрюмым Крабатом. Общими усилиями и подсказками, мы на «отлично» справились с заданием. В конце семинара, Касиопея наградила нас довольным взглядом и принялась разъяснять ошибки студентам за другим столом.

В комнату я вернулась немного уставшей. Практика с отцом не отнимала столько сил, как учеба. И это было странно, а возможно, я просто не привыкла к такому количеству людей, где каждый второй мог оказаться энергетическим вампиром.

За учебой время шло незаметно. Пестрая осенняя листва сменилась голыми, почерневшими от постоянных дождей деревьями. По утрам было не продохнуть от густого тумана, укрывающего стены университета. Он медленно подбирался к башням и пробивался в коридоры. Во внутреннем дворе было невозможно разглядеть фонтан, и студенты ориентировались на шум воды. Стоило выйти на улицу, и от холода кожа покрывалась мурашками. За территорией, ближе к морю, дул пронизывающий ветер, донося солоноватые запахи.

Женская половина с большим недовольством сменила туфли на теплые ботфорты или кожаные ботинки. Студенты переоделись в длинные плащи и зимние шарфы, но о снеге оставалось мечтать. Изредка, по утрам, изморозь покрывала замерзшую землю. Легкая белоснежная пудра опутывала ветки деревьев, одинокие лавки и подоконники окон.

Большую часть времени я проводила в библиотеке, с головой погрузившись в учебники, забывая про обеды и ужины. Очень часто компанию мне составлял Матиас.

После совместной работы над эликсиром из крапивы, мы так и остались в паре на зельеварении у мадам Зеварцер. Другая моя напарница — Джиневра Пендрагон, на тренировках у Вариуса стала вести себя куда осмотрительнее. Она больше не шарахалась в сторону от нападающей нежити, старалась помогать мне, вставая спина к спине, и делала успехи, чем все меньше меня раздражала.

В один из немногих солнечных морозных дней, когда берег моря застыл во льду, Джиневра вошла в библиотеку. В этот момент, я сидела за заваленным исчерченными пергаментами с изображением схем Вельзевула Некроманцера столом, и оттачивала свое мастерство. Мой прапрадед был гением.

Отец рассказывал, что мановением пальцев он мог изобразить на любой поверхности идеальную пентаграмму. Но, к сожалению, мой великий предок погиб не в лихой схватке с темными силами, а во сне, заснув с удочкой у пруда. И на поминальный ужин запекли пойманную им в последний раз рыбу. Однако этот факт нисколько не испортил аппетит прибывшим на похороны родственникам. И даже больше: некоторые похвалили отменное блюдо.

Слушая эту историю, братья долго смеялись. Похожий случай был с еще одной нашей родственницей, двоюродной бабушкой — леди Сепультурой Некроманцер. Милая, безобидная старушка, любившая проводить досуг за вязанием. В молодости она была известна под прозвищем «Спица». Не многие знают, что началом ее хобби послужил роман с оборотнем, убитым его же собратьями по клану. Несчастная девушка так и не смогла облачиться в свадебный наряд. Обидчики были наказаны и приговорены Сепультурой к пожизненному служению в виде зомби. В затылок каждого из них она вставила по зачарованной спице для вязания, опутала их кости своими некромантскими нитями от разложения. Убийцы ее возлюбленного были вынуждены до самой смерти своей хозяйки исполнять все ее поручения. Удивительно то, как Сепультура все обставила: с легкостью выследив убийц, она немного с ними пококетничала и в подходящий момент спицы сами вошли в затылки этих пятерых красавцев. Они метили на пост главы клана оборотней, тогда многих альфа-самцов убивали, боясь конкуренции. Умерла Сепультура на могиле своего оборотня, в довольно преклонном возрасте. Как говорят: «В ее теле едва теплилась жизнь». Она рыхлила землю одной рукой, держа в другой недоделанное вязание. Со спицами леди Некроманцер не расставалась ни днем, ни ночью. Мало кто знал, что это опасное оружие — артефакт, им можно не только убить, но и лишить живое существо воли без применения каких-либо ритуалов и жертв.

У бедняжки прихватило спину и разогнуться она так и не смогла, увязнув лицом в добротной и жирной для выращивания могильных цветов, земле. Подняться сил не было, возможно, она сломала нос и задохнулась. Или просто была так стара, что решила больше не оттягивать встречу с давней подругой, имя которой Смерть, и отдалась на ее волю. Поговаривали, что когда Сепультуру хоронили, ее слуги-зомби стояли рядом. У кого-то появились проблески сознания, они начали шевелить онемевшими губами, пытаться что-то сказать и, не успев это сделать — превратились в прах. Со смертью хозяйки чары ее спиц спали с жертв, но они все равно умерли. Бесценный артефакт перешел к отцу Варлока, а затем к нему, и уже он вручил его своей жене Малифиции. Мать прекрасно осознавала, каким оружием она владела, но вязание занимало ее больше, чем превращение недругов в ходячих мертвецов.

— Вот я тебя и нашла! — Джиневра встала рядом со мной, из выреза ее рубашки была видна пышная грудь. Если бы я была каннибалом, то, возможно, не отказалась бы от такого блюда как грудинка ведьмы. Но чего не было, того не было.

— Нашла с первого раза, — скептично ответила я, смахнув челку с глаз и поправив рукав куртки.

Джиневра надула пухлые губки и наклонилась над столом, расстояние между нашими руками сократилось.

— Ты что-то хотела? — перешла я к делу и провела четкую линию в новой схеме, едва касаясь карандашом бумаги. «Стоит перейти к практике. Например, прогуляться на пляж и с помощью некромантского кинжала, начертить схемы на песке. Ведь на деле у нас нет времени для идеальной прорисовки. Мы никогда не знаем, в каком месте окажемся, и какая поверхность подвернется под руку для кропотливой работы».

— Да так, ты всегда занят. Иногда ведь нужно и отдыхать. В будни учеба, а по выходным ты не вылезаешь из библиотеки, — она не жаловалась, но и явной заботы в ее голосе я не почувствовала. — Вот я и хотела тебе предложить прогуляться, давай куда-нибудь сходим. Одно дело мужская компания, и совсем другое женская, — ведьмочка подмигнула мне.

Я нахмурилась, сверяя рисунок на пергаменте с изображенным в книге. Кинжал был у меня в сапоге. «Если я пойду на пляж, то смогу попрактиковаться, например, на льду — это будет еще сложнее — твердая поверхность».

— Хорошо. Пойдем на пляж, — не глядя на нее, я убрала все следы своего пребывания и направилась к выходу.

Джиневра, довольная тем, что у нее так легко получилось меня уговорить, пошла следом. По пути она взяла с подоконника небольшую корзинку.

— Это для пикника. Тетушка прислала мне домашнего вина, — поделилась она.

Немного подумав, я, как истинный «джентльмен», перехватила ее ношу. Девушка благодарно мне улыбнулась.

— Я не пью.

— Не волнуйся, оно абсолютно безопасное. Гарантирую приятные ощущения, сладковатое послевкусие и отсутствие похмелья.

Я пожала плечами, но на деле мне стало любопытно, что же задумала моя спутница, придя в библиотеку, заранее подготовив корзинку с этим самым домашним вином. Ведь если бы я в очередной раз отказалась от ее предложения пойти на прогулку, она могла придумать другой повод.