милые морщинки — гусиные лапки в уголках век, мгновенно разгладились, когда она подняла брови и спросила:

— Насколько дней ты приехал?

— В понедельник обратно, — протянув ей розы, ответил я.

— Какие красивые, спасибо, — она умилилась, вдохнув их аромат, и почти уткнулась лицом в лепестки, — что у тебя с лицом?

Она осторожно прикоснулась к рубцу от кастета. Я ощутил боль, но сдержался и сумел не проронить ни звука.

— Упал, очнулся — гипс. Все хорошо.

На шум нашей встречи из кухни вышли другие девушки. Они улыбались, шушукались, откровенно разглядывали меня и оценивали мои внешние данные.

— Девчонки, знакомьтесь — это Максим, мой одноклассник.

Я кивком поздоровался со всеми и снова перевел взгляд на Вику Рерих.

— Галина, — тут же представилась басом дородная высокая девица, чем-то похожая на Лидию Шукшину. У нее были светлые волосы, собранные на затылке в «учительскую» дульку, широкая кость и мощные икры, — Максим, вы свободны?

— Дурочка, ты Галька, — рассмеявшись, ответила за меня Вика, — у тебя одно на уме — побыстрее замуж выскочить. Нарожаешь детей, когда учиться будешь? Ты что мне моего гостя смущаешь?

Вика повернулась ко мне.

— Не обращай на нее внимания, она так каждого парня спрашивает.

— Ну должна же я найти своего суженого в конце-то, концов, — заулыбалась Галя, — чё то они все бегают от меня. Вот мужики пошли.

— От тебя убежишь, — подхватила, кто то из подруг.

— Пойдем в мою комнату, — Вика потянула меня за собой взяв мою кисть в свою руку, — сейчас, как раз, пельмени будут готовы.

Мы ужинали втроем с ее соседкой Ритой в двухместном уютном номере. Комната была не очень большая, но уютная. Вплолне современная для того времени. Я бы даже сказал прогрессивная, потому что по стене шел широкий коричневый настенный плинтус, не дающий пачкать белые обои.

— Югославы строили, правда здорово? — Вика все еще улыбалась. Я кивнул

— Какие планы? Хорошо, что у нас отменилась репетиция и мы не пошли сегодня гулять, Рит.

Девчонки занимались в театральной студии при ВУЗе и готовились к летнему смотру московских агитбригад. Они обе играли на гитарах и пели.

— Мне надо в Академию Наук и центральный ОСВОД попасть.

— Академию наук?- удивилась Вика,- подался в академики?

— Мне многое тебе нужно рассказать.

Рита многозначительно взглянула на нас и немного покраснев, собралась уходить, сославшись на то, что у неё есть дела.

Мы посмеялись над её смущением. Я остановил девушку.

— Рит, подожди, ты можешь оставаться. Во-первых, от тебя нет секретов, а во-вторых потому что через час мне нужно покинуть здание общежитие. Я точно не успею все рассказать.

Рита вопросительно посмотрела на Вику.

— Конечно, оставайся, втроем веселее, — она схватила Риту за руку и усадила обратно.

Я рассказал Вике и Рите все, что было связано со спасением Елены и профессора, без пафоса, стараясь придать рассказу юмора.

— Еле-еле двигаю ногами, а этот гад, профессор, собрался помирать и говорит: «Вы плывите без меня, я вас тут подожду», меня та-а-к-о-о-е зл-о-о охватило, думаю — нет уж. Я не для того столько нянькался с вами, чтобы дать тебе счас утонуть. И силы откуда-то снова появились.

— Страшно было?

— Я не думал об этом. Хотя нет было. Когда понял, что смеркается и вот вот стемнеет, я боялся тумана. Вода вокруг черная, а погода такая, что ни пойми что дальше. В любой момент могло небо затянуть тучами. И привет. Хорошо, что осень. Туманы редко бывают.

— Ну да. Весной был бы капец, — она обратилась в Рите, — у нас, практически каждую весну на побережье с моря можно наблюдать красивое природное явление — морской туман. Низкий, плотный туман приходит с моря и окутывает всё вокруг. Красиво, как кисельные берега выглядит. И что дальше?

Я рассказал, как нас нашли рыбаки, как вы сохли и как нас уставших, сняли с трапа корабля, а потом в Комитет возили на допрос.

Рассказал, про то как спал в камере, где наверное до меня сидели настоящие шпионы или агенты иностранных разведок.

Это часть рассказа особенно впечатлила девочек. Они расспрашивали про надписи и мои ощущения.

— Я так устал, что мне было все равно где спать, если бы меня отпустили, то я заснул бы прямо на улице.

Нужно было переходить понемногу к Солдатенко. Я решил рассказать, все без утайки, кроме смерти Гончаренко.

— Вик, а вы с Корольковым вместе учитесь, в одной группе Насколько я понял, он в последний момент подал документы сюда, это так?

— А этот, комсорг-страдалец? — Вика поморщилась будто съела кислый лимон, затем посмотрела на Риту, — слава Богу не в одной группе. На одном потоке мы с ним учимся. Никогда не думала, что он такая мерзкая личность. Меня от него прям воротит, Рит, скажи.

Та кивнула головой и тоже поморщилась.

— Чем вам не угодил этот перспективный комсомольский вожак.

— Фи, вожак? Это он там был якобы вожаком, потому что за ним его дядька стоял и везде его толкал и протаскивал, а тут он вообще никто. Мелкая сошка с разными нечистоплотными делишками.

— Что за делишки? Ты о чем?

— Фарцует он тут.

— Откуда знаешь?

— Все об этом знают. Он с Яшкой Седым спелся он вдвоем ездят к гостиницами с иностранцами и «утюжат», как они выражаются. Седой по-английски ни бум-бум, зато Корольков хорошо говорит. Вот они и спелись. Торгуют тут джинсой, косметикой.

Рита вмешалась в разговор:

— Он Вике знаешь, что предлагал? Вик, расскажи.

— Приходил, поначалу деньгами хвастался, рассказывал, как по ресторанам ходит и в «Славянском Базаре» только за вход швейцару двадцать пять рублей отдавал каждый раз. А потом нас обеих приглашал. Говорил, мол, друг у него симпатичный для Риты есть. А у нее парень дома. Не нужен ей никакой новый друг. А мы рассказывали уже Королькову об этом.

Рита утвердительно покачала головой.

— Ну вот, — продолжила Вика, — а потом стал меня звать. Я ему отказала. Не забыла, какой он подлец. Как, чуть что, за спиной у дядьки своего прятался. А от моего отказа обалдел. Начал кричать, что у каждой бабы цена есть. Каждую бабу купить можно. И обещал на с Ритой купить. Доставал деньгами тут расшвыривался. Они тут по всему