телеграфные линии дорастут до телефонов, а я выстрою нормальный, относительно автономный аппарат, который сможет месяц-другой обойтись без меня, я снова отправлюсь в поездку по России — слишком сильную оживляющую волну запускают Высочайшие визиты, чтобы ими пренебрегать.

Завтрак закончился, дамы деликатно свалили, и мы перешли к делам — убравшие со стола лакеи расстелили карту Дальнего Востока, и я привычно принялся орудовать карандашом:

— В связи с территориальными приобретениями, я считаю нужным походатайствовать перед Его Императорским Величеством о пересмотре административного деления в этих краях. Вы, Николай Иванович, на посту Приморского генерал-губернатора исправны — организовали гуляния в кратчайшие сроки, подготовили чиновников для новых территорий и показали себя человеком честным и с широкой эрудицией. И это — только новые заслуги, а у вас немало и старых.

— Благодарю, Георгий Александрович, — поклонился Гродеков.

— Посему вам придется переехать в Хабаровку — предлагаю переименовать этот город в Хабаровск для солидности. Из Хабаровки вы и дальше будете исполнять обязанности генерал-губернатора Приморской губернии. Границы ее будут проходить так… — я начертил линию вдоль границ Манчжурии, исключив Владивосток с прилегающими землями и остров Сахалин. — Вам, Яков Павлович, — повернулся к вице-губернатору. — Я предлагаю возглавить новую губернию вот в этих границах, — потыкал карандашом в Манчжурию с Владивостоком и Сахалином. — Назовем ее Николаевской. Столица — город Владивосток. Прошу обратить особенное внимание на княжество Рассветное, которое будет подчиняться напрямую столице. Там сидит князь Арисугава, особа Императорской крови, и ему генерал-губернаторам подчиняться невместно.

Омельянович-Павленко важно покивал — всё понимает — а его глаза мечтательно сощурились, предвкушая практически неограниченную власть на большой и высокодоходной территории. Воровать в полном смысле этого слова не будет — на такой должности в этом нет никакой нужды, потому что все, кто приходит на прием, приносят с собой подарки. Ну и жалованье более чем солидное — 10000 рублей в год оклада и еще примерно столько же «столовых» и выплат на разъезды.

— Далее, — продолжил я. — Войск в этих местах мало, и нарастить группировку быстро мы не сможем, да и смысла нет — Китай нас воевать не пойдет, ибо наши заклятые европейские партнеры сейчас больше всего жаждут приемлемого для них повода, что бы отщипнуть чего-нибудь у Китая для себя. Делить скромное войско на две губернии излишне — в Приморской для них и задач-то толком нет по чисто географическим причинам. Посему считаю нужным назначить вас, Николай Михайлович, — обратился к военному вице-губернатору. — Военным вице-губернатором обеих губерний. Дабы никому не было обидно, месяц можете квартировать в Хабаровске, а месяц — во Владивостоке.

Довольные перспективами мужики хохотнули — Чичагов, полагаю, просто притворяется, потому что я у него Владивосток отрезал, а Камчатка, при всем к ней уважении, совсем не то.

— Також считаю необходимым пожаловать вас княжескими титулами и землями. Предлагаю вам вот эти владения у озера Ханка, — разделил земли вокруг озера на три равные части. — Вам, Яков Павлович, титул поможет наладить отношения с князем Арисугавой. Вам, Николай Михайлович и Николай Иванович, княжеские титулы, надеюсь, будут приятны.

Мужики подскочили на ноги и прокричали соответствующие случаю фразы.

— Далее, — продолжил я. — Природа этого озера изумительна, а потому вашим княжествам надлежит его в меру сил оберегать. Рыбу ловить можно, но не промышленными объемами. Вас, Николай Иванович, — начал с хозяина дома. — Нарекаю Князем Озерным. Вас, Николай Михайлович, князем Победоносным, но в случае военных проблем в здешних местах вам придется оправдывать столь многообещающий титул.

— Не подведу, Ваше Высочество! — гаркнул военный вице-губернатор.

— Вас, Яков Павлович, нарекаю князем Уссурийским, — закруглился я и велел секретарю. — Остап, карты промышленные.

— Слушаюсь! — гаркнул секретарь и сходил в кабинет за упакованными в опечатанные конверты папками.

— Развитие этих мест — задача архиважная, — не удержался я от ленинского «архи». — Посему, господа генерал-губернаторы, Империя в моем лице укажет вам на богатейшие месторождения ресурсов. Особое внимание прошу уделить развитию золотодобычи. Промышленников за то, что работников гнобят, по сусалам бить с усердием — золото государству нашему очень нужно, но подданные нужны сильнее. Я указывал промышленникам на необходимость строительства теплых жилищ, выделения одежды и усиленном питании. Доходность добычи золота более чем достаточна для того, чтобы не выжимать из работников все соки, через полгода закапывая сгноенного непосильными условиями бедолагу в землю и нанимая нового. Золотой телец частенько сводит людей с ума, заставляя пренебрегать христианскими идеалами, и за такое, без сомнения еретическое, поведение, я настоятельно требую карать нещадно.

Хрена с два меня послушают — поди наберись ревизоров, которые за пятьсот километров на север поедут и привезут оттуда честный отчет, но лучше сделать хоть что-то, чем ничего.

— Також считаю необходимым переименовать город Ханьчунь в Николаевск. Остальные поселения на новых территориях також следует наделить русскими названиями.

Раздав генерал-губернаторам конверты с информацией небывалой ценности, я счел этот пункт сегодняшней программы выполненным и пошел переодеваться — предстоит череда визитов.

«Общества» я посетил еще вчера — народ успел самоорганизоваться, сбиться в паевые общества и даже промышленные фирмы, и готов к получению подрядов на разработки — это уже заботы генерал-губернаторов, я вам что, столоначальник?

На сегодня я запланировал то, чем обычно Великие князья, а тем более цесаревичи, не промышляют — посетить полицию и «охранку». Первая в светской жизни еще как-то участвует, через персону полицмейстера, которую принято приглашать на званые вечера и прочие тусовки, а вторая, как бы печально не прозвучало, в уездных городах представляет собой «отстойник», куда устраиваются на работу те, кто не потянул гордую должность квартального надзирателя или хотя бы станового. Однажды мы делали блог про КГБ, и там была та же проблема — в 60-е-70-е престиж работы в «конторе» был низким, и туда брали почти всех, кто выдерживал спортивные нормативы и был не слишком туп. Если после армии, то вообще ковровую дорожку расстилали. Здесь и сейчас дела обстоят еще хуже — «охранку» не любит даже сама «охранка», и с этим нужно что-то делать. Например — прийти в гости и рассказать бедолагам, что они, вообще-то, занимаются критически важным для Империи делом и увеличить жалованье под предлогом скорого наплыва поселенцев в эти места.

Глава 10

Оставляя за собой родной город, я был доволен. В прошлой жизни он меня не отпустил, но здесь, удовлетворившись проделанной мною работе, подсветил дорогу ласковым