– Спала, – ответила она, стараясь соответствовать его тону. – У меня выдался тяжелый вечер.

Он наклонился к ней, и ее тело непроизвольно напряглось, как бывало каждый раз перед нападением дракона.

– Отдай его, – губы Джарека легко коснулись ее щеки, не покрытой шрамом. – И мы забудем все, что случилось вчера.

Аша попыталась освободить руки, но он лишь крепче их сжал. Джарек говорил так мягко, что любой стоявший поблизости мог подумать, что он нашептывает ей на ухо слова любви.

– Если ты сейчас этого не сделаешь, то, когда я его найду – а я его найду, – я заставлю тебя смотреть на его смерть от начала до конца.

Внезапно Ашу поразила мысль: «Он думает, я чувствую к невольнику то же самое, что Райан чувствовал к Лилиан!».

– Попробуй, – бросила она.

Джарек отпустил ее руки, заметив взгляд короля. Аша увидела его озабоченность и покачала головой, прося не беспокоиться. Она прошла мимо Джарека и уселась на скамью рядом с братом, незаметно вытерев вспотевшие ладони о старенькую ткань мантии Майи.

Джарек ничего не выиграет от обнародования ее проступка. Он хотел получить Ашу. Он хотел обладать ею все равно что самой дорогой саблей или самым горячим скакуном. Он хотел завоевать ее и сделать своей собственностью. И, если слухи были верны, если Джарек действительно планировал захватить трон, их свадьба значительно облегчила бы ему задачу. Он не стал бы сводить все шансы на нет, обвиняя Ашу в преступлении. Этого он делать не будет, тем более что есть и другие способы ее наказать.

Джарек прошел за ней и сел рядом, прижав свою ногу к ее. Увидев это, Дакс напрягся и встретился с сестрой взглядом. Прежде чем Аша успела сказать ему, что сделала то, о чем он ее просил, командующий снова наклонился к ней.

– Солдаты сказали, ты уходила вчера охотиться.

Аша выпрямилась.

– Они сказали, ты вышла одна.

Если Джарек узнает правду, если он поймет, что́ отец обещал ей в обмен на голову Кодзу…

– Может быть, она выходила всего лишь подышать свежим воздухом, – прозвучал медовый голос.

Аша вскинула голову на лестонку, которая пристально разглядывала ногу Джарека. Его глаза сузились.

– Я спрашивал твое мнение, лестонка?

Сокол Рои раздул белую грудь, уставившись серебристыми глазами на командующего.

– У нас в Редколесье не нужно просить женщину высказать свое мнение. Обычно она делает это свободно.

Аша глянула на Дакса. Ему следовало предупредить Рою о том, что происходит, когда Джареку бросают вызов.

– Вот поэтому, – насмешливо усмехнулся тот, – твой народ никогда не поднимется из той грязи, в которой живет.

Глаза Рои потемнели. Но она больше ничем не выдала того, что слова ее задели. Дакс же, напротив, кипел гневом. Его тонкая фигура дрожала, переполненная безрассудной, опасной энергией, появлявшейся всякий раз, когда брат вставал на пути Джарека и когда он ставил под удар себя, защищая других.

Пока он не сделал этого снова, она наклонила голову к его плечу.

– Он в храме, – прошептала она ему на ухо. – Спроси жрицу по имени Майя.

Это сработало.

Дакс вскинул глаза, и спустя мгновение его молчаливое негодование сошло на нет. Аша смотрела в лицо брата, в очередной раз отмечая про себя, как он похудел. Кожа натянулась, скулы выступили и заострились. Словно она смотрела в лицо матери, доживающей последние дни.

– Спасибо, – произнес он одними губами.

Затем, вспомнив их уговор, снял с пальца резное кольцо. Его рука слегка подрагивала, когда он передавал украшение Аше.

Аша надела кольцо на безымянный палец. Оно не было прекрасной драгоценностью. Но присутствие его на пальце означало, что владелец обладает некой силой, такой же, какой обладал голос матери в темноте. Или ее руки, держащие лицо Аши, когда она говорила ей: «Ничего не бойся». Кольцо было напоминанием: люди не должны бояться касаться ее или любить. Его тяжесть на пальце успокаивала.

Дакс поднялся. Роя глянула на Ашу, перед тем как тоже встать, а затем они оба исчезли в толпе. Джарек кивнул двум солдатам, стоявшим возле навеса, и они двинулись вслед за парой.

Аша уже хотела броситься за ними и предупредить о слежке, как вдруг толпа на трибунах заревела. Драксоры вскочили с мест, некоторые залезли на скамейки, и все как один закричали туда, вниз, на арену. Джарек встал, держа одну руку на рукоятке сабли, а другой прикрывая глаза от солнца.

Аше незачем было смотреть. Она знала, что происходит: на арене собирались убить невольника. Аша потеряла интерес к боям, когда в них перестали участвовать драконы. После того как на них была объявлена охота, их осталось совсем немного. Утыканные шипами металлические решетки, окружающие арену, сейчас использовались как защита для пьяных драксоров, так и норовящих свалиться вниз головой на песок. Во времена драконьих боев их опускали, чтобы твари не могли улететь.

– Возможно, тебя заинтересует происходящее, – сказал Джарек.

Еще один взрыв криков прошелся волной по трибунам. Аша похолодела. Поднявшись и взглянув на поле, она увидела, как юный скралл выбил меч из рук пожилой невольницы. Та рухнула на колени. Несколько седых прядей выбилось из толстой косы, она поправила их морщинистой рукой. При взгляде на служанку Аша оцепенела.

– Прошлой ночью в мой дом проник незваный гость. Он ударил меня и украл моего слугу.

Джарек кивнул на старую невольницу на арене и громко произнес, чтобы все вокруг услышали:

– Этого гостя впустила Грета.

Аша перестала дышать.

– Все, что ей нужно было сделать, – это рассказать мне, куда они ушли. Но она отказалась, – продолжал Джарек. – Так что, боюсь, я буду вынужден ее наказать.

Аша сжала кулаки.

– Еще не поздно, – он повернулся и посмотрел ей в глаза. – Она может сказать, где мой невольник, прямо сейчас, и я ее прощу.

Первой мыслью Аши было вскочить и крикнуть, что служанка ни при чем, во всем виновата только она, дочь короля, и что невольник, которого они разыскивают, прячется в храме. Но даже если она сейчас все это скажет, Грета все равно умрет: она помогла Аше совершить преступление. Джарек может говорить о прощении, но он никогда никого не прощает. Как только Аша признается, в то же мгновение слуга Джарека будет убит. И Майя, жрица храма, – возможно, тоже. Аша крепко сжала губы. Она смотрела на поле арены не отрываясь.

Юный невольник и Грета знали друг друга, поэтому их бой продолжался так долго. Если бы они не были знакомы, все бы закончилось гораздо быстрее.

Парень медлил: ему было неимоверно трудно поднять руку на старую женщину, которую он знал. Грета отбросила свой нож. Сверкнув лезвием, он отлетел и воткнулся в красный песок. Мальчик опустился на колени перед старухой. Свободной рукой он дотронулся до ее затылка. Аша видела, как шевелятся его губы: он что-то у нее спрашивал.