– Позади храма течет ручей, – сказала Майя, проследив за ее взглядом. – Там устроена купальня для жриц.

Она протянула Аше свернутый узел.

– Можешь надеть эту мантию, она чистая.

– Почему ты помогаешь мне? – спросила Аша, с трудом поднимаясь на ноги. – Я ворвалась в дом собственного жениха, оглушила его, украла его собственность. Я преступница.

– Но ты же сама сказала, – губы Майи слегка тронула улыбка, – этот храм – убежище.

Аша взглянула на невольника, вытянувшегося на кушетке. Его голый торс был обмотан бинтами, сквозь которые уже начала просачиваться кровь. По стенам поднимались полки, до отказа забитые древними свитками, намотанными на резные деревянные палочки-держатели. Аша вспомнила, как Майя поворачивала ключ в замке, как долго они шли запутанными коридорами, чтобы добраться до этой комнаты. Что же за сведения таятся в этих свитках, если их нужно так оберегать?

– Искари, тебе нужно умыться и уходить. Весь город собирается на арене.

– Объявили бой?

Майя кивнула. Брат будет там. Нужно сказать ему, что она выполнила его просьбу. Тогда можно будет наконец вернуться в горы.

Аша взяла узел из рук жрицы.

– Покажи купальню.

* * *

Арена высилась в другом конце города, возле южных ворот. Ее построили во времена правления бабушки Аши. Мрачные зубчатые стены вздымались в небо, центральный вход разверзся открытой пастью, а на площади перед воротами, как обычно, толпились драксоры, протестующие против боев. Всего пару месяцев назад один такой протест был столь бурным, что солдаты не смогли удержать толпу, рвавшуюся на арену, и бой пришлось отменить.

Сейчас протестующие бросались в солдат камнями и кричали оскорбления в лица зрителям, проходящим на трибуны. К тому времени, как Аша добралась до арены, более половины их уже были закованы в кандалы. Один из них уставился на Ашу, но тут же был схвачен солдатом.

Те драксоры, что хотели дать скраллам свободу, пришли бы в ярость, если бы узнали о планах Аши убить Кодзу. Они считали: древний уклад следует вернуть, а не уничтожать. Они были не лучше лестонгов.

Но все понимали, что случится, если скраллы получат свободу: они вернут своих бывших правителей и закончат то, зачем пришли во времена старой королевы, – заберут Фиргаард себе. Эти драксоры глупы, если считают, что будет как-то по-другому.

Аша прошла внутрь и тут же поняла, что выделяется из толпы, как лестонка, в своей простенькой синей мантии, без вышивки и бисера, фасон которой к тому же уже много лет как вышел из моды. Хуже мантии было только отсутствие оружия: оба своих серпа Аша забыла в храме, и после боя ей придется туда вернуться.

Вокруг нее грохотали взрывы аплодисментов, пахло потом, кожей, железом и горячим песком. Трибуны были заполнены наполовину, зрители волновались и вскакивали со своих мест, наблюдая за схваткой внизу.

Но весть о появлении Искари облетела арену быстрее урагана, и вскоре крики стихли, уступив место нервным перешептываниям. Ладони сжались в кулаки. Головы поворачивались, провожая ее недобрыми взглядами. Толпа рассеивалась перед ней: никто не хотел находиться рядом с девчонкой, вызвавшей драконий огонь на их жилища и укравшей жизни их возлюбленных.

– Эй, – тихо раздалось за ее плечом.

Аша оглянулась и увидела глаза кузины. Сафира послушно опустила взгляд под ноги, на пол трибуны, усеянный оливковыми косточками и скорлупой от фисташек. Капюшон нового плаща скрывал ее лицо, помогая слиться с толпой.

– Где ты была? Мы волновались.

– Я в порядке, – ответила Аша.

Они прошли мимо клеток с невольниками, осужденными на бой. «Интересно, в чем они провинились?» – подумала Аша.

– Где Дакс? – спросила она.

Сафира кивнула на ярко-красный навес, сооруженный в центре самой высокой трибуны.

Поле арены было словно камешек, брошенный в бассейн, – от него во все стороны кругами расходились ряды для зрителей, а ложа короля драконов возвышалась над всеми трибунами. Оттуда открывался лучший вид на происходящее внизу.

Они начали подниматься по наклонному проходу, ведущему в обход клеток с невольниками. Толпа густела, зрители продолжали прибывать, и когда они окружили их со всех сторон, Сафира вплотную подошла к Аше и тихо сказала ей на ухо:

– Поползли слухи, – она бросала быстрые взгляды на людей вокруг, ища подслушивающих, – будто кто-то ворвался в дом командующего, напал на него и сбежал с одним из его невольников.

Покалывающий холодок пробежал по коже Аши. Она подумала о брате, прижатом к яркому шерстяному ковру в одном из залов дворца. Увидела мощные руки Джарека вокруг горла Дакса, безуспешно пытающегося бороться, его дергающиеся ноги. Джареку не нравится, когда берут его вещи.

Она сосредоточила взгляд на шатре, шелковое полотнище которого хлопало и раздувалось на ветру. Все, что ей нужно сделать, – это сказать Даксу, а потом она сможет уйти.

Большинство зрителей отошло в сторону, когда две сестры приблизились к шатру. Аша вошла внутрь, Сафира осталась у входа.

Отец сидел на позолоченном троне. Он кивнул Аше, и она прочитала немой вопрос в его глазах: почему ты еще здесь, а не на охоте?

Она хотела ответить, что пытается, но вместо этого посмотрела на Дакса, сидящего рядом с лестонкой перед троном. Все тот же шарф свободно укрывал ее плечи, на голове красовалась шляпка. В пустыне они повязывали эти шарфы, чтобы защититься от ветра и песка, холода и жары.

Аша смотрела, как Дакс склоняется к девушке, вцепившись в край скамьи. Он кусал губы, не сводя с нее глаз, хмурился и дергал коленом. Когда дело доходило до девушек, Дакс обычно излучал уверенность и вел себя развязно. Он знал, что говорить в таких случаях: слова, от которых девушка вспыхнет, а потом будет каждый раз вспоминать, засыпая.

Но здесь… было что-то еще. Роя выглядела напряженной. Она сидела, выпрямившись и сцепив ладони на коленях, словно не получала никакого удовольствия. Казалось, лестонка даже не замечала Дакса. Она пристально вглядывалась куда-то вдаль, за пределы арены. Белый сокол застыл на ее плече, а ее мысли будто бы вились вокруг сотни других вещей, но не вокруг молодого человека, сидящего рядом.

«Может, она раздумывает, как бы прирезать всех фиргаардцев во сне?» – подумала Аша. Опасно было привозить ее сюда, так близко к королю.

Вдруг кто-то вырос перед Ашей, загородив Дакса и Рою. Она подняла голову и взглянула в лицо своему жениху. Блестящие волосы, мощная челюсть, свежевыбритые щеки. Одно портило его образ – расползшийся по виску темный синяк.

– Аша.

Он схватил ее за запястья, словно скрутил веревкой, и ей стало ясно, что, несмотря на опьянение, он все помнит.

– Где ты была?

На лбу Аши выступил пот.