провалился пол, отчего он упал и ударился головой о кресло. Хрустнула шея. Ваську же укусила пчела. Настоящая пчела! Откуда она здесь взялась⁈ У Васьки же смертельная аллергия на пчелиный яд! Он посинел, раздулся и, мучительно задыхаясь, повалился на пол.

— Самое сложное было прорваться через вашу защиту, — парень самодовольно улыбнулся, приобнял свою спутницу за талию и нежно поцеловал её за ушком. — Нам ведь не нужно расследование, не нужны проблемы… Нам нужно, чтобы всё выглядело… Нет! Чтобы всё было несчастным случаем!

Петрович проскрипел севшим голосом:

— Артефакт будут искать.

— Не будут. Потому что артефакта не будет. Божественное благословение — загадочная штука. Сегодня оно есть, завтра — нет, — парень хихикнул и обратился к своей спутнице: — Мария, заканчивай с ним.

— Мария, не делай этого, — попросил Петрович, уставившись на девушку. Почему-то ему показалось, что в ней сохранилось милосердие, что есть мизерный шанс… Откуда-то справа на огромной скорости прилетел небольшой, но острый кусок металла — разрезал стекло, словно масло, и вонзился в голову Петровича. «Вот и вышел на пенсию», — подумал он, перед тем как умереть. Мария посмотрела на него с искренней жалостью, но парень в костюме не позволил ей загрустить — он взял её за подбородок, повернул к себе и поцеловал взасос. Оторвавшись от неё, он похвалил: — Умница. Основная защита завязана на их жизненной энергии, так что теперь я смогу без проблем уничтожить Кркавческий камень.

По его волосам и телу побежали маленькие молнии, а глаза засияли белым, сверхъестественным светом. С его пальцев сорвался белоснежный огонь и пролился на сундук с Кркавческим камнем. Раздалось шипение, из сундука повалил пар.

— Вот и всё, — ухмыльнулся парень. — Главной гордости Несвицких больше нет, — он с трепетом повертел ладонью, внимательно её изучая. — Поразительно, какая сила! Божественная сила! Я впервые чувствую себя настолько живым! Теперь я понимаю, почему Боги смотрят на нас свысока. Мы по сравнению с ними — букашки, — он маниакально улыбнулся и схватил Марию за плечи, быстро-быстро заговорил: — Перун подарит нам истинное могущество! Он уже подарил мне тебя, даровал силу, чтобы уничтожить артефакт самого Триглава! Если мы будем верно ему служить, то он сделает нас королями мира! Мы встанем во главе Российской Империи! Ты понимаешь, какая это честь? — парень жарко расцеловал Марию и прошептал: — Очень скоро ты станешь Громовой. Больше никто не назовёт тебя бастардом! Ты больше не будешь Кошкиной, очень скоро для тебя всё изменится!

— Я рада, — коротко ответила Мария. Когда Перун нашёл её в Аргентине и позвал обратно, на родину, она без раздумий согласилась. Он поселил её в Храме при лаборатории Психотроников. Там ей каждый день повторяли, какая огромная честь — служить Перуну. Мария проникалась этой идей всё глубже и глубже. И когда в один солнечный день к ней пришёл наследник Рода Громовых и сказал, что Перун велел им пожениться, что ж… Мария не сопротивлялась. Она даже ни разу не вспомнила, что когда-то хотела выйти замуж по чистой искренней любви. С того дня Мария жила в поместье Громовых, фактически исполняя роль жены их наследника. Дату помолвки уже назначили, лучшие портные Краснодара шили на Марию свадебное платье. Где-то неделю назад Перун, в знак своего благоволения, даровал ей новую способность — теперь она могла не только видеть будущее, но и напрямую на него влиять. Мария изменяла те события, которые видела.

— Сваливаем, — приказал Громов и выпрыгнул из машины, держа Марию на руках. — Я заказал столик в твоём любимом ресторане. Что с тобой? Почему ты такая кислая?

— Мы убили невинных людей, — сказала Мария. — Мне кажется, что мы могли их не убивать. Я бы выманила их из машины, а ты…

— Они были свидетелями, — отрезал Громов. — Либо мы, либо они. Ты бы хотела загреметь в тюрьму? Или чтобы Несвицкие сдирали с тебя кожу заживо за то, что ты уничтожила их артефакт?

— Нет.

— Вот и хватит грустить, — Громов потянул её вверх по улице. — Лучше представь, что сегодня вечером ты попробуешь самый вкусный стейк в твоей жизни…

* * *

Главный Храм Сварожича, Санкт-Петербург.

Припегала как всегда был пьян в стельку и останавливаться не собирался — открыл новую бутылку вина и присосался к горлышку. Только сегодня он пил без наслаждения, а нервно, быстро, с досадой. Триглав был мрачен, его взгляд устремился в пустоту. Хорс перебирал чётки. Дый ласково поглаживал лезвие меча. Сварожич оглядел всех, не зная, как начать собрание. Его выручил Припегала — он издевательски засмеялся и протянул:

— Позвольте уточнить, ик! Перун убил Мокошь, так?

— Верно, — ответил Сварожич.

— А потом украл её идею, её способность, и подарил её своей шестёрке? — Припегала рыгнул и сделал глоток вина.

— И это верно, — согласился Сварожич. Дый сжал лезвие так, что из рассечённой ладони полилась кровь.

— А теперь он уничтожил главный артефакт Триглава?

— Ты не ошибся, — вздохнул Сварожич.

— И что⁈ — взревел Дый, подскочив с места. — Вы проглотите и это⁈ Сколько ещё мы будем болтать⁈ Нужно действовать! Нужно отомстить Перуну… Нужно показать ему, что мы не будем сидеть без дела!

— Высока вероятность, что мы умрём, — произнёс Хорс. — Но лучшая ли участь — жить в позоре и рабстве?

Триглав кивнул и посмотрел на Сварожича. Все ждали его вердикта, признав в нём негласного лидера.

— Мы слишком долго терпели, — громко провозгласил Сварожич. — Настало время сделать своё ход.

Глава 10

Божественные угодья, недалеко от сокровищницы Перуна.

Сварожич огляделся, и на него накатила ностальгия. Эх, как жаль, что он сюда пришёл в такой паршивой ситуации! Если бы всё было по-другому… Боги создали отдельное измерение для своих жилищ — когда-то они жили бок о бок с человечеством, но люди слишком быстро размножались. От можно было спрятаться разве что где-то в глухих лесах — они досаждали Богов постоянными молитвами и просьбами. Тогда Боги выбрали самых преданных почитателей и сделали их своими жрецами, а потом — создали Храмы и свалили подальше, в уютное отдельное измерение. Здесь они не слышали человеческих мольб и могли снисходить к людям, когда возникнет такое желание. У каждого Бога были огромные территории. Мокошь разбила на своих землях шикарный