— серебряный пшеничный колос. Могущественные сокровища, невероятные магические артефакты — божественные творения, которым нет равных на земле. Дый неотрывно пялился на хрустальный куб — немудрено, ведь Боги держали настолько ценные артефакты подальше от чужих глаз. Сварожичу и самому было некомфортно показывать другим Богам Урожайный Год — именно так назывался пшеничный колос. Но сегодня им пришлось объединить эти артефакты, чтобы незаметно проникнуть сквозь защиту Перуна. Тот часто хвалился, каких монстров сделал своими стражами и какие заклинания наложил на свою обитель. Сварожич сконцентрировался и пропел заклятие — артефакты засветились, их очертания расплылись, и через мгновение они слились в нечто бесформенное, испускающее чёрное сияние.

— Ключ от всех дверей, — пробормотал Припегала, и в его голосе сквозило искреннее восхищение. Он громко сглотнул и добавил: — Оружие против всех монстров.

— Хватит слюни пускать! — гаркнул Дый. — Шагом марш драться! И учтите, этой штучкой, — он ткнул пальцем в только что созданный артефакт. — Этой штучкой мы потом будем пользоваться по очереди. И не думайте её захапать единолично, ясно⁈ Я согласился отдать Иглы Ярости не для того, чтобы кто-то из вас жировал на моём сокровище! А если не согласны, то — как хотите потом, так и распиливайте! Иначе вы меня знаете… Мне повоевать — за милую душу!

— Мы идём войной на Перуна, а ты устраиваешь распри? — уточнил Хорс.

— Я предупреждаю, — сурово проронил Дый, но замолчал.

Сварожич направил бесформенный, сияющий чёрным артефакт в сторону владений Перуна. К удивлению Сварожича, ровным счётом ничего не произошло. Артефакт не засёк никаких препятствий и спокойно проплыл по воздуху метров пятьдесят. Он продвигался дальше и дальше, но… всё так же ничего. Боги переглянулись — никто не хотел быть первым. Потому что первый — подопытная крыса. Сварожич поджал губы и шагнул вперёд, готовый ко всему — и отступить, и отразить атаку. Артефакт продолжал медленно плыть, Сварожич продолжал идти. Ничего не менялось, ничего не происходило. Не может быть… Сварожич с неверием покачал головой. Так просто проникнуть на территории Перуна? Он лично, своими глазами, видел чудовищ, которые охраняли эти территории. А однажды он стал свидетелем, как домовик Мокоши случайно забрёл сюда и его разорвало на тысячу кусочков защитным заклинанием. Но почему сейчас они не получают никакого противодействия?

Словно вторя его мыслям, позади раздался пьяный голос Припегалы:

— Вот так просто?

— Пахнет подставой, — проворчал Дый. — Слишком уж тихо. Похоже на засаду.

— Пахнет запустением, — возразил Хорс.

Сварожич мысленно с ним согласился. Напряжение немного спало, и он обратил внимание, что былой роскошью здесь и не пахнет. Растения пожухли, постройки покрылись трещинами и рытвинами. Не такая запущенность, как во владениях Мокоши или Велеса — будто бы Перун изредка сюда заглядывает, но основное время проводит где-то в другом месте. Сварожич решил, что нужно пользоваться удобной возможностью. Он подал остальным Богам знак, и они все вместе, осмелевшие, поспешили к дворцу Перуна. Там они спустились в подземелья, попетляли по тёмному лабиринту и остановились у металлической красной двери.

— Жаль, что ничего нельзя забрать, — посетовал Дый.

— Ты можешь забрать всё, что способен унести. Нам никто не помешает, — уверенно произнёс Хорс. — Но помни: любое сокровище, которое ты заберёшь, будет доказательством твоего преступления.

— Главным доказательством нашего преступления будет его перегар, — Дый выделил интонацией слово «нашего» и сердито зыркнул на Припегалу. — Впрочем, обойдусь и без драгоценностей Перуна. Давайте же разрушим всё, до чего дотянемся! — его глаза зажглись нездоровым воодушевлением. — Представляю, в какой ярости будет Перун, когда зайдёт в свою сокровищницу!

— В ярости? — меланхолично повторил Хорс. — Едва ли.

— Что ты имеешь в виду? — Сварожич пристально на него посмотрел.

— У Перуна явно есть куда более важные дела, чем чахнуть над сундуками с драгоценностями, — Хорс пожал плечами.

— То есть я потратил Иглы Ярости на бесполезную затею⁈ — взревел Дый.

— Почему же? — усмехнулся Хорс. — Мы выяснили, что Перун не оглядывается назад. Он оставил прошлое в прошлом.

Сварожич беспрепятственно открыл дверь в сокровищницу и зажёг небольшой, но яркий огонёк. В тусклом оранжевом свете переливались горы золота. На высоких полках выстроились различные артефакты, а в глубине комнаты поблёскивали бутыльки с редчайшими зельями. Сварожич создал Всепожирающий Огонь, который мгновенно поглотил сокровищницу. Ему в лицо пахнуло жаром, опалило ресницы, и он отшатнулся, вытирая пот со лба. Обведя рукой плавящиеся горы золота и взрывающиеся склянки, Сварожич спросил у других Богов-заговорщиков:

— Ради чего Перун бросил такое богатство?

— Это явно должно быть нечто намного более ценное, — ответил Хорс и неожиданно перевёл тему: — Вы никогда не задумывались, что люди очень хрупки? Ведь если подумать, то мы способны сровнять с землёй целый материк всего за пару секунд. Или убить миллионы людей. Причём тех людей, которых выберем.

— Ты совсем сбрендил, старик? — окрысился Дый. — Сначала нам нужно убить одного-единственного Бога, чтобы потом убить сколько угодно людей. Если захотим, разумеется.

— К слову пришлось, — усмехнулся Хорс и добавил: — Не стоит мечтать о смерти. Жизнь стоит куда дороже.

* * *

Академия Романовых, через несколько часов.

Владимир сидел за столом, подперев подбородок кулаком, и мечтательно пялился в монитор ноутбука. Он связался по видеозвонку со своей женой, которая впервые с прошлого года могла сидеть без чужой помощи и связно разговаривать. Её мысли всё ещё путались, она часто сбивалась с темы на тему, но Владимир готов был прыгать до потолка от счастья. Жива! Выздоравливает! Тот бомж… Тьфу! Тот Бог не соврал. Хорс — Бог мудрости и коварства, он предлагает людям два пути. Спокойствие и совершенствование или хитрость и злокозненность. Две стороны одной монеты. Владимир всегда считал, что Хорс — это олицетворение ума и дальновидности. А если так, то… Владимир скривился, и его жена тут же забеспокоилась. Она наклонилась к экрану так близко, что в зоне видимости камеры остался только её рот и кончик носа, и спросила:

— Что-то случилось? Студенты снова пытаются… Забыла слово. Ну это… Трах-тара-рах!

— Взорвать? — подсказал Владимир.

— Да! Взорвать Академию?

— Не надо, пусть стоит.

— Ты можешь серьёзно разговаривать? — рассердилась жена. — У тебя вид, будто ты планируешь кого-то убить.

— Зачем мне кого-то убивать? Те времена далеко позади. Теперь я законопослушный гражданин, руки в крови