— Эй, Ксавье, — голос Дариуса заставил меня повернуться, и я обнаружил, что он бежит трусцой, чтобы догнать меня. Мы были одни в коридоре, только мы двое, и я улыбнулся своему старшему брату, хотя мои щеки вспыхнули от мысли, что он видит меня таким, сияющим как звезда посреди коридора.

Я было открыл рот, чтобы объяснить, но его рука опустилась на мою руку раньше, чем я успел, и он поднял ее, чтобы изучить мою кожу с ухмылкой на губах.

— Ты счастлив, — сказал он, осознав это, и я смог ощутить его облегчение, прозвучавшее в этих словах.

— Дела идут отлично. Невероятно, — сказал я, и он кивнул, его улыбка только расширилась, пока он продолжал изучать мою сияющую кожу. — Что ты думаешь?

По какой-то причине я почувствовал, как в груди завязывается узел, внезапно испугавшись, что он пошутит насчет моего сияния. Дариус всегда поддерживал меня, но мы часто подшучивали друг над другом. Но когда дело дошло до этого, мне было важно, чтобы это не стало поводом для шуток.

Он отпустил мою руку, его темные глаза встретились с моими, а улыбка исчезла, превратившись в нечто огненное и интенсивное. — Я думаю, счастье тебе идет, Ксавьер. И я думаю, что если София и Тайлер делают тебя таким счастливым, то ты должен держаться за них так крепко, как только можешь.

— Я крепко держался за тебя, но явно недостаточно, — прорычал я сквозь зубы, возвращаясь к реальности, и вонзил рог в другой замок, в то время как все больше и больше повстанцев окружало меня. — Ты был одним из тех, что заставляли меня светиться. Но теперь тебя нет, и ты забрал с собой весь мой свет.

Я прорубил последний замок и прислонился к железным прутьям, рог выпал из моих пальцев и упал на каменный пол. Я уперся рукой в металл и зарылся в него лицом, ненавидя весь мир, но больше всего — Лайонела.

Вокруг меня раздался обеспокоенный ропот, и рука прижалась к моей спине, когда Макс добрался до меня. У него не было силы Сирены, но его аура все равно помогала успокоить мое неровное дыхание.

— Ксавье, — мягко сказал он. — Ты хорошо поработал. Мы можем закончить это вместе, но ты мне нужен, хорошо?

Я сглотнул так, что казалось, бритва засела у меня в горле, вытесняя вместе с ней мои горькие, опустошающие эмоции. Я должен был держать себя в руках. Макс был прав. Дело еще не было сделано, и нам нужно было вывести повстанцев отсюда до того, как Данте нанесет молниеносный удар. Он может произойти в любую секунду. Мы должны были двигаться.

Я втянул воздух и оттолкнулся от клетки. Макс протянул мне рог, и я кивнул ему в знак благодарности, взяв его. Повстанцы зашумели, и, сосредоточившись на их словах, я понял, что у нас проблема. Макс снял с их рук блокирующие магию наручники, и у некоторых из них явно было достаточно магии, чтобы колдовать, они сгибали пальцы, и в их глазах плясала месть.

— Король в амфитеатре, я слышала, как его слуга говорил о мероприятии сегодня днем, — воскликнула одна из женщин.

Мужчина топнул ногой, в его горле поднялось «му». — Мы должны подняться туда и позаботиться о его конце!

— Нет, — рявкнул Макс, его свирепый тон заставил всех попятиться и посмотреть на него. Но поскольку его Сирена была отключена подавляющим газом, он не мог использовать свой дар, чтобы успокоить их, и его властный тон был единственным оружием, оставшимся в его арсенале. Я просто надеялся, что этого будет достаточно. — Мы должны уйти, мы должны…

— Мы не можем уйти! — кричала другая женщина. — Мы должны уничтожить его. Нас здесь достаточно. Я, например, буду действовать не по-фэйри и объединю силы, чтобы покончить с монстром, который загнал нас в клетку. Кто со мной?

Раздался восторженный крик, и я обменялся с Максом взглядом, полным ужаса. Прежде чем мы смогли остановить их, мятежники выскочили из подземелья в направлении арены.

— Подождите! — крикнул я, когда они исчезли в другом проходе.

— Черт, — выругался Макс, и мы побежали за ними вверх по ряду ступеней.

Минотавры среди них дико мычали, где-то впереди нас возникла давка, которая гнала мятежников все быстрее и быстрее.

— Я попробую обогнать их, — сказал Макс, поднял себя порывом воздуха и помчался вперед с яростным ветром, пытаясь догнать их.

Раскат грома раздался где-то высоко в небе, и у меня по позвоночнику пробежала дрожь ужаса. Данте был здесь.

Свернув за следующий угол, я обнаружил Макса, пытающегося прорубить себе путь через стену лиан, которую кто-то бросил на его пути, и я бросился вперед, чтобы помочь ему, пробивая их своим рогом.

Мы прорвались через барьер, и я обнаружил, что повстанцы добрались до дверей в конце коридора.

Боевой клич вырвался из них, когда они выбежали на песок, и мое сердце заколотилось в груди: мы с Максом были вынуждены двигаться дальше, чтобы попытаться остановить их, пока не стало слишком поздно. Но когда я добрался до входа, то увидел, что вокруг Лайонела на песке стоят около двухсот Драконов, все в форме фейри, в плащах Гильдии Драконов, словно какой-то гребаный культ, собравшийся вокруг своего божества.

Небо над головой резко потемнело, вид метеоритного дождя затмило огромное грозовое облако, надвигающееся на город, вспышка молнии осветила его сердце, где я на долю мгновения заметил силуэт Штормового Дракона.

Глаза моего отца расширились от удивления при виде мятежников, наступающих на него, и время словно замедлилось, когда все двести Драконов, окружавших его, повернулись, чтобы прикрыть его. Они были одеты в темно-синие мантии, в то время как Лайонел носил зеленую, и у каждого из них рукав правой руки был закатан, открывая красную метку Овна, нанесенную на кожу. Предплечье Лайонела было покрыто всеми двенадцатью символами звездных знаков, отмеченных толстыми темно-красными линиями, связывающими его с каждым Драконом, который стоял между нами и ним.

Ужас сковал мои внутренности, когда я осознал, что он сделал, какую стену из чистых мышц и силы он только что поставил между собой и миром. Он связал себя с ними. С каждым до единого.

Пошатываясь, я остановился, Макс остановился рядом со мной и выхватил стрелу из колчана на спине, прикрепил ее к луку и прицелился в Лайонела, его губы скривились в рычании.

Он пустил стрелу, и огонь Феникса зажег ее, готовый пробить любой щит, который Лайонел успел поставить, прежде чем заметил нас. Стрела пронзила воздух,