Тангэ за использование асимметрии и других принципов японской архитектуры при превращении современных материалов в оригинальные здания, которые совершили переворот в мире архитектуры, отделив функционализм от строгого геометрического стиля.

Авангардный модельер Иссэй Миякэ также надеялся внести свой вклад в мировую культуру. Он отрицал любую национальную идентичность. «Вдали от моей родной страны, живя и работая в Париже, — вспоминал он однажды, — я посмотрел на себя и задался вопросом: «Что я могу сделать как японский модельер?» Затем я понял, что мой главный недостаток, а именно — отсутствие у меня западного наследия, является также и моим основным достоинством. Отсутствие западной традиции, — продолжал он, — было той самой вещью, которая мне была необходима, чтобы создать современную и универсальную моду Но, как японец, я обладал наследием богатой традиции. Уяснив для себя эти два чудесных преимущества, я воспрянул духом, — заключал Миякэ, — и именно тогда я начал эксперимент по созданию нового типа одежды, ни западного, ни японского, а стоявшего вне всякой национальности»{410}. Наконец, после долгих эпох, на рубеже двух веков, в точке слияния двух тысячелетий, появилась возможность одновременно быть и японцем, и современным человеком, и даже переступить границу национальности.

В конце периода Сёва и в начале периода Хэйсэй весь мир повернулся лицом к японским вещам. По всему земному шару люди ели суши, покупали упаковки лапши быстрого приготовления в местных продуктовых магазинах, занимались дзюдо и карате, а также пели песни под караоке. Японские духовные ценности и принципы поведения также вызывали любопытство и иногда получали высокую оценку от представителей других национальностей. Когда в 60-е гг. Нобелевский комитет впервые решил присудить премию писателю из Японии, его выбор пал на Кавабата Ясунари, «чисто японского» романиста, работы которого, как считалось, передавали типично японскую меланхолию, во время исследования чувственной, хоть и хрупкой и ненадежной природы любви и человеческого существования. Ближе к концу столетия зрители в Японии и во всем остальном мире наполняли кинотеатры, чтобы посмотреть такие фильмы, как «Танпопо» («Одуванчик») и «Шэллуи дансу?» («Потанцуем?»). Первый из них представлял собой юмористические зарисовки на тему «японцы и еда». Второй изображал историю о том, как служащий средних лет пытается избавиться от одиночества своего существования, вступая в приятельские отношения с красивой инструкторшей по танцам, которая никогда не отрывалась от земли, и как его жена реагировала на возможность измены.

В других случаях люди за пределами Японии были заинтригованы тем, как изображение японского образа жизни и ценностей может содержать некий универсальный смысл. Так, когда здания, построенные по проектам Тангэ, получали международное признание, вторым японцем, получившим Нобелевскую премию в области литературы, стал Оэ Кэндзабуро. Его книги описывали опыт переживания трагедии Хиросимы, противостояние обитателей горных деревень на острове Сикоку и центрального японского правительства, а также жизнь отца со своим сыном-калекой. Хотя Оэ основывал свои романы на конкретных примерах позднего периода Сева, с точки зрения одного выдающегося литературного критика, он создавал «связь между специфическими обстоятельствами и универсальной точкой зрения». Подход Оэ, продолжал он, «фокусируется не на том, как далеки японцы от других народов, а наоборот, как близки. Оэ пишет о страданиях Японии, и, таким образом, о страданиях всего современного человечества»{411}.

Используя самые разные образы, телесериал Осин также привлек внимание широкой международной общественности. Он был показан в 41 стране. Вероятно, у многих появилось желание узнать что-нибудь о жизни простых японцев, после того как они посмотрели историю Осин, женщины, детство которой прошло в бедной деревушке на севере Японии, которая затем стала горничной, а затем, пройдя через ряд испытаний, стала владелицей супермаркета в Токио. Но настоящий секрет международной популярности сериала Осин, по словам одного аналитика, заключался в том, что центральный персонаж обладал качествами, выходившими за рамки языковых и культурных барьеров: «силой характера, сердечной теплотой, стойкостью, отвагой и трудолюбием»{412}. Что касается Миякэ, то журнал Elie удостоил фразы: Son style dupasse les modes («Его стиль выходит за рамки моды»), что является высшей наградой французской индустрии моды.

Будущий курс нового космополитизма пока остается неясным. Не появилось возможности в свете нового столетия узнать, когда Япония найдет способ преодолеть экономические и политические сложности, да и найдет ли она его вообще. Восемьсот лет назад, в начале XIII столетия, поэт Като но Чомэй был возмущен миром, который оказался для него столь несчастливым и полным бедствий. В поисках более спокойной жизни он покинул столицу и поселился в небольшой хижине в холмах, неподалеку от Киото. Там он написал Ходзоки — короткий комментарий относительно природы существования. «Реки, — начинал Чомэй свое эссе, — текут непрерывно, и все же вода не бывает одинаковой. В стоячих прудах в то же время меняющаяся пена возникает и исчезает, не застывая ни на миг. Таковым является и человек и его жизнь»{413}. Отражая буддистскую концепцию непостоянства жизни, мысль Чомэй может выступать также в качестве метафоры, обозначающей современность. Как и его река, которая никогда не останавливает своего движения, порождая пузыри, исчезающие в мгновение ока, а затем снова возрождающиеся, узнаваемые, но уже иные, так и сегодняшние взгляды на то, что значит быть современным или что значит быть японцем, бесконечно меняются в ответ на завихрения исторических событий.

Меняющиеся концепции идентичности порождают разнообразие взглядов на будущее политики, экономики и общества. На протяжении современной эры представления японцев о том, кто они такие и как они должны строить свои отношения с другими народами мира, менялись несчетное количество раз. Взгляды на себя и на нацию продолжают изменяться и сегодня. И у японцев нет единственного ответа на вопросы и вызовы, с которыми они сталкиваются по мере вступления в новый век. Историки, со своей стороны, зачастую предпочитают трактовать перемены как накапливающиеся и эволюционные, но сама история учит нас, что течение времени может сталкиваться с водопадами и порогами, которые разрывают связь между прошлым и настоящим и делают будущее практически непредсказуемым.

Глоссарий

NHK (Nihon Hoso Kyokai): японская радиовещательная корпорация, была создана в 1926 г, под контролем Министерства коммуникаций и имела монопольное право на радиовещание; в 1950 г. новые законы позволили вести коммерческое вещание и признали NHK общественной корпорацией; получая финансирование за счет ежемесячной абонентской платы, NHK в 1953 г. добавила к своему вещанию телевизионные трансляции, и в настоящее время она специализируется на образовательных программах.

Sinpu Tokubetsu Kogekitai: «Специальный атакующий